Семья что надо
Шрифт:
В нашей ванной всегда были фиксажи, проявители – безумное количество реактивов, без которых не может жить фотолюбитель. И мы не всегда вспоминали, что их нужно убрать за собой, и все это опрокидывалось, и ванная была в пятнах…
Однако наша мама смеялась:
– Папа не курит и не пьет, но на свои фотоаппараты и кинокамеры он тратит гораздо больше денег, чем если бы он пил и курил.
Любое
Было еще одно общее занятие – чтение книг. Папа читал нам с братом очень долго, когда мы уже давным-давно учились в школе и сами глотали книги одну за другой. Но это был момент счастья: папа входил в комнату с книгой в руках, и мы не знали, что будет на этот раз: Джек Лондон? Диккенс? Он любил классическую литературу и понимал, что мы сами вряд ли по доброй воле начнем ее читать. Но я до сих пор помню всего Джека Лондона, всего Майн Рида.
Он останавливался на самом интересном месте, и мы ждали следующего вечера, чтобы узнать: что дальше?
А нашим детям читал книги мой муж. У нас до сих пор хранится аудиозапись, как он читает сказку совсем еще маленькому сыну, и тот тоненьким голоском подсказывает папе:
– Бежала коза через…
– Мосточек!
– Схватила она зеленый…
– Листочек!
Муж – мастер художественного чтения. Когда у нас еще не было своего дома в деревне, мы каждое лето снимали дачу, чтобы дети могли дышать свежим воздухом и пить парное молоко «от одной коровы». Почему-то было важно, чтобы корова была одна и та же! Я свято в это верила, а еще научилась управляться с русской печью и оценила все ее достоинства. По вечерам муж читал дочкам сказки. И читал он так артистично, что сначала хозяйка дома, в котором мы снимали комнату, откладывала все дела и тоже садилась слушать. А потом стала приводить своих подруг. Муж читал «Конька-Горбунка» детям, а в соседней комнате сидели пять-семь старушек и тихонечко, даже не перешептываясь, внимали сказке.
Вообще нам всегда казалось: дети могут делать многое из того, что делают взрослые. И наоборот – взрослые делают многое из того, что приписывают детям, причем с азартом и удовольствием. Видимо, не наигрались в детстве. А может быть, это самое детство удобно устроилось внутри нас навсегда.
Но ключевое
Походы – это особая страсть. Не знаю, появились бы они в нашей семье, если бы не мама.
У нее была очень глубокая и нежная дружба с ее отцом. Его арестовали, когда моей маме было десять лет, он двадцать лет провел в лагерях, но ему удалось приучить свою дочь ко многому важному для нее. В том числе к походам и любви к природе. Это не просто любование окружающим миром, это жажда живого общения с ним!
Для мамы походы были страстью. Она часто повторяла: «Впечатления продлевают жизнь. Если сидишь на одном месте, день сначала длинный, а потом он становится коротким, потому что все одинаково, все привычно».
Лето мама делила на три части. Одна – это непременно поход: байдарки, плоты, велосипеды, пешим ходом – как угодно.
Вторая часть – культурная. Это поездки в Ленинград, в Москву в музеи и театры, путешествия на пароходе с экскурсиями по городам.
Третья часть (конечно, мы ждали ее с особым воодушевлением) называлась «пузом кверху». Обычно это была поездка к морю на неделю. С игрой в карты, купанием и поеданием сладких сочных фруктов.
И все же традиция – это походы.
Мы много ходили по местным лесам и рекам, но не ограничивались ими. Один из байдарочных сплавов по реке Чусовой стал самым главным в моей жизни.
Мне было пятнадцать лет. И я была влюблена в друга моего брата. А тот не оказывал мне внимания больше, чем положено младшей сестре друга.
Хитрая моя мама взяла в поход пять семнадцати-восемнадцатилетних мальчиков и одну девочку – меня. Родители ночевали в одной палатке, мы шестеро – в другой, но восемнадцатилетние мальчики, не в силах выдержать такого близкого соседства со спящей пятнадцатилетней девочкой, ночами выползали из палатки к костру. Только брат прекрасно высыпался рядом со мной.
Правда, в начале похода никому даже в голову не приходило, что один из его участников через три года поведет меня в загс, – в том числе и самому герою. Ему было интересно с друзьями – с настоящими, лучшими его друзьями.
Конец ознакомительного фрагмента.