Семья для Одиночки
Шрифт:
Мне нужно переключиться.
Следует занять голову чем-то, чтобы развеять остатки дурмана.
Думал, что уже окончательно пришёл в себя, но не тут-то было.
— Меня уволили… Я работала в нескольких компаниях, чтобы прокормить сына. Стасу ведь в школу нужно скоро, мне нужно было накопить успеть к осени, но так вышло, что на одной работе задержали, и я опоздала на другую по этой причине. Меня уволили. Уверена, что и с первой тоже уволят за неявку. Там с начальницей были натянутые отношения. Я ходила до последнего, даже с
Я понимающе киваю.
Мне жаль женщину, которой пришлось столкнуться с такими трудностями, но я понимаю, что сейчас многие именно так и живут. Нынешнее поколение стало каким-то испорченным, как говорят мои родители. Отец всегда заявляет, что всё это вина прошлых поколений, которые не смогли дать достойное воспитание своим детям и пустили всё на самотёк, а мама спорит и утверждает, что технологии избаловали. Сам я не знаю, какого мнения придерживаться, но вижу, что многие женщины остаются с детьми одни и тянут на себе крайне непростое бремя.
— А что с отцом ребёнка? Не платит на Стаса алименты? — вдруг задаю вопрос, от которого Тася смущается, краснеет и отводит взгляд в сторону.
Это ещё один звоночек, ещё один намёк на то, что мальчишка мой сын.
Женщина уходит от ответа, а я просто делаю верные выводы и понимаю, что сегодня отвезу наши ДНК на проверку, чтобы уже однозначно утверждать, что догадки подтвердились.
— Тась, а ты не думала вернуться? На должность экономиста? — предлагаю я. — Понимаю, что помощница руководителя уже не твоя ступень, но ты подумай, чтобы устроиться ко мне… Зарплатой не обижу, отношение к сотрудникам достойное, ты ведь и сама знаешь.
Таисия вздрагивает словно от удара, поднимает на меня взгляд и приоткрывает губы. Мы смотрим друг на друга, и я понимаю, какие именно мысли посетили её голову в эту секунду.
Часть 9. Андрей
Тася отрицательно мотает головой, испуганно смотрит на меня и открывает рот в попытке оправдаться, а я проваливаюсь в воспоминания. Копаюсь в прошлом и ищу ответы на вопросы, что теребят сознание.
Что я мог сделать в ту ночь, чтобы оттолкнуть её от себя?
Я не был пьян, и помню все слова, которые говорил девушке. Помню всё, что произошло между нами. Не забыл бы, если случайно назвал её другим именем. Впрочем, такого со мной никогда не было, ведь я не сплю со всеми оказавшимися рядом женщинами и ответственно подхожу к своему выбору.
Тогда в чём дело?
Почему Тася так сильно боится меня?
Или не боится?
— Я не прошу тебя становиться моей любовницей или что-то вроде этого… Я просто хочу дать тебе возможность нормально зарабатывать, но при этом не горбатиться без отдачи. Ты отлично знаешь, что отношения у нас в коллективе нормальные. Если не хочешь в головной офис, можешь пойти работать в дочерний. Не говори
Таисия кивает.
Понимаю, что мне следует как можно скорее принять душ и расслабиться в постели. Полежать хотя бы с часик, чтобы окончательно прийти в себя, а потом уже заняться делами.
Телефон вибрирует в кармане, я достаю его и гляжу на экран.
Александра.
Только её для «полного счастья» мне и не хватало.
Фыркаю, качаю головой и тяжело вздыхаю. Скидываю вызов и отправляю телефон обратно в карман.
— Я вбил тебе свой номер. Ты можешь позвонить в любое время, если тебе что-то потребуется. Я поеду, — говорю, глядя Тасе прямо в глаза.
— Спасибо, — говорит женщина приглушённым голосом.
За что она благодарит меня?
Впрочем, это не так важно, потому что её взгляд до сих пор кричит о враждебном настрое по отношению ко мне.
Отвечаю лёгким кивком и выхожу из палаты.
Почему-то мне сложно говорить с Таисией. Раньше нам было проще, но одна ночь всё изменила. Ночь, когда я не сделал ничего плохого.
Выхожу на улицу и втягиваю в себя больше воздуха. Голова начинает легонько кружиться. Телефон снова вибрирует, и я отвечаю, даже не посмотрев на имя звонящего.
— Андрюшенька? — слышу приторно-сладкий голос, от которого тошнит.
— Катя?
Несколько мгновений мечусь, не могу решиться, сказать ли ей, что я всё знаю о её попытке отравить меня? Нет. Лучше не стоит. Пусть думает, что я глупый идиот, который ничего не понял — не успеет замести следы.
— Почему так удивлён? Могу ведь я позвонить отцу своей дочери?
Катя посмеивается, а я кривлюсь от смеха, в который когда-то был влюблён.
— Что ты хочешь? — спрашиваю, стиснув зубы.
Меня бесит то, что эта женщина объявилась в моей жизни спустя столько времени и попыталась навязать мне дочь, о которой так долго молчала.
— Почему ты говоришь мне о дочери сейчас?
— На это есть много причин… Ты не рад? Я знала, что ты не будешь радоваться, поэтому молчала раньше. Лучше бы и сейчас ничего не говорила.
«Ты права. Лучше бы не говорила», — думаю, но не спешу озвучивать свои мысли.
— Чего ты хочешь теперь? Я должен поверить в существование у меня дочери и сорваться к тебе? Должен проникнуться любовью к ребёнку, который, даже если допустить, что мой, но я впервые слышу о ней?
— Ты ничего не должен мне…
Катя всхлипывает, молчит несколько секунд, и я слышу в трубке лишь её сопение.
— Но я надеялась, что ты захочешь познакомиться с ней… Если не веришь, что Марьяна твоя — можешь сделать тест ДНК.
— Ладно. Раз ты так старательно пытаешься убедить меня в этом, мы сделаем тест ДНК. Позже.
— Набери меня, как поймёшь, что готов к отцовству…
Отключаю телефон, плюхаюсь на водительское сиденье и закатываю глаза.
На что я согласился?