Семья - это святое
Шрифт:
— Все, что ты хочешь, любимый, — невинно кусая губки, отвечает Хелен, медленно опускаясь перед Первородным на колени, — все, что хочешь…
И Элайджа улыбается, прикрывая глаза в предвкушении жаркой ночи.
========== Часть 85 ==========
Элайджу разбудил громкий крик, и он вихрем вскочил с постели, озираясь по сторонам, не сразу заметив забившуюся в угол Хелен, на щеке которой красовался заживающий шрам от солнечного ожога.
— Больно, — выдохнула она, надувая губки, и вампир, закатив глаза, шагнул к окну, переворачивая
В комнате вновь воцарился полумрак, и Первородный поспешил к сидящей на полу, возлюбленной, поднимая ее на руки и возвращая в постель.
— Я такая глупая, — хмыкнула Хелен, устраиваясь на груди у Элайджи, — совсем забыла о том, что вампиры не переносят солнца.
— Это верно, ангелочек, — усмехнулся Майклсон, ласково касаясь нежной щеки, на которой уже не осталось и следа ожога.
— Как же мне теперь выходить на улицу? — свела брови бывшая ведьма.
— Идея о том, чтобы ты совсем этого не делала, более чем соблазнительна, — с улыбкой отозвался вампир, на что Хелен шутливо ударила его кулачком по груди.
— Полегче, ангелочек, — сжал ее пальцы Элайджа, не позволяя нанести второй удар, — думаю, что я смогу тебе помочь…
С этими словами, он перевернулся на бок, прижимая девушку к постели, и запечатлев на ее надутых губках легкий поцелуй, поднялся к кровати, направляясь к старинному секретеру. Отодвинув тяжелый ящик, он несколько минут рассматривал его содержимое, прежде чем достать небольшой бархатный мешочек, истершийся со временем.
— Что это? — сузила голубые глаза Хелен, видя находку в руках вампира, когда тот вернулся в постель.
— Одно их старых колец Ребекки, нашей сестры, — не сразу отозвался вампир, — оно защитит тебя от дневного света.
На ладони Элайджи появился замысловатый старинный перстень, усыпанный сапфирами, по виду которого можно было понять, что носила его первая обладательница еще во времена Средневековья.
— Думаю, Кристина сможет сделать и что-то менее броское, а пока…
— Мне нравится это кольцо, — тихо проговорила Хелен, любуясь переливами камней, — оно очень красивое.
— Правда? — вскинул бровь Элайджа, не замечавший прежде у возлюбленной любви к драгоценностями.
— Да, — кивнула та, — и нравится, что оно такое старое. И что это твой подарок.
Щеки девушки зарделись, и вампир хотел было надеть кольцо на один из ее тонких пальцев, но вдруг замер, и его пристальный взгляд застыл на лице Хелен, которая недоуменно нахмурилась.
— Что такое? Надеюсь, оно не проклято?
— Нет, ангелочек, — тихо отозвался Элайджа, — с кольцом все в порядке. Вот только, коль уж это мой подарок, мне хотелось бы, чтобы ты носила его на безыменном пальце.
Первородный посмотрел прямо в широко распахнутые голубые глаза ошеломленной его словами девушки, и потянулся к ее ладони.
— Ты… я…- с губ Хелен срывались бессвязные слова, прежде чем она смогла взять себя в руки, — что это значит, Элайджа?
—
— Ты что, делаешь мне предложение? — выдохнула девушка, неверяще качая головой.
— А на что это еще похоже? — улыбнулся Первородный, наблюдая за ошарашенной Хелен, которая никак не могла поверить в происходящее, — ты подарила мне возможность быть с тобой вечность, став вампиром, думаю, мне теперь следует узаконить свои права на тебя, моя маленькая новообращенная.
Элайджа провел кончиками пальцев по покрасневшей щеке возлюбленной, коснулся розовых губок, и не сколько секунд они просто смотрели друг на друга, будто не находя слов. Глубокие темные глаза впились в широко распахнутые голубые, и Первородный сильнее стиснул девичью ладонь, притягивая Хелен к себе.
— Ты ответишь мне? — требовательно проговорил он, прерывая тишину.
— Мне нужно подумать, — невинно улыбнулась бывшая ведьма, наконец, придя в себя и решив немного подразнить Элайджу, который явно не ожидал от нее подобного.
— Подумать? — недовольно свел брови он.
— Именно, — кивнула Хелен, кусая губки, чтобы не рассмеяться, глядя на озадаченного возлюбленного, который, впрочем, очень быстро разгадал ее игру.
— Я ведь могу и внушить, ангелочек, — хрипло выдохнул он, притягивая ее к себе, — теперь ты в полной моей власти.
— Как тебе не стыдно, — покачала головой Хелен, не сводя с возлюбленного сияющего от счастья взгляда, — сначала ты запер меня в спальне, не пустив на битву ведьм, извил вчера ремнем до синяков, а теперь еще и хочешь насильно подчинить себе. И где же твое хваленое благородство, Элайджа Майклсон?
— Мне пришлось забыть о нем, имея дело с одно совершенно непослушной, своенравной и упрямой ведьмой, которая понимает лишь язык силы или…
Глаза Первородного вспыхнули страстью, и голос стал гораздо ниже, когда он продолжил:
— Или же ты просто любишь, когда я тебя наказываю? Признайся, ангелочек…
Лицо девушки стало совсем алым, и она невольно опустила взгляд, не желая признавать правоту Элайджи.
— Не смущайся, Хелен, — с дьявольской улыбкой продолжил вампир, любуясь смущенной возлюбленной, — мне нравится то, что ты такая…
— Распутная? — сорвалось с розовых губок, когда девушка медленно подняла на любимого прищуренные глаза.
— Страстная, — поправил Элайджа, склоняясь к пылающему лицу, — пылкая. Упрямая, немного капризная, но добрая, нежная, чистая. И моя.
Слова Первородного утонули в горячем поцелуе, в который он вовлек ничуть не сопротивляющуюся Хелен. Их языки сплелись в вечном, как сама жизнь, танце, и мужские ладони заскользили по точеному женскому телу, еще больше разжигая огонь желания. Только хриплый, сбившийся голос вампира, который на миг оторвался от нежных губок, прервал их ласки, которые с каждым мигом становились все откровеннее.