Семья - это святое
Шрифт:
…которого она могла бы даже посчитать привлекательным.
Хелен зажмурилась и покачала головой, стараясь отогнать от себя эти глупые мысли.
Элайджа Майклсон был врагом. Он похитил ее и угрожал убить. И сделал бы это, не будь у Крис и Тори столь необходимый его семье артефакт. Поэтому, даже думать о том, что…
— Проснулась, ведьма?
Холодный голос Первородного, прервал мысли девушки и она подняла на него испуганный взгляд, сильнее кутаясь в одеяло.
— Тебя не учили стучать? — сузила
— Если бы я хотел полюбоваться на твои сомнительные прелести, я бы сделал это еще вчера, пока ты была в душе, — безразлично отозвался Элайджа, от чего девичье лицо смущенно вспыхнуло.
— Сомнительные? — неверяще проговорила она.
— А ты, что будешь доказывать обратное? — вскинул бровь вампир, — я не настроен на утренний стриптиз.
— Я…что?! — взвилась Хелен, — да как ты смеешь?! Ты — отвратительный, мерзкий кровосос! Как и вся твоя поганая семейка! Вас всех нужно стереть с лица земли!
Едва ведьма успела договорить, Майклсон, чье прежде спокойное лицо, отражало едва сдерживаемую ярость, вихрем оказался рядом с ней, с силой стискивая тонкое запястье, и резко потянул ее на себя, заставляя встать с постели.
— Я думал, ты поняла, что не стоит дразнить меня, Хелен, — очень тихо проговорил он, глядя прямо в испуганные голубые глаза дрожащей девушки, которая стояла перед ним босая на холодном полу, в одном только неглиже, — до этого момента я был мил с тобой, даже очень. Уверена, что хочешь познакомиться с другой стороной моей натуры?
Глаза Элайджи почернели, на его красивом лице зазмеились темные вены, а его совсем не добрая улыбка продемонстрировала острые клыки. Обличье вампира еще больше испугало Хелен, и она сжалась, стараясь отступить назад от удерживающего ее Первородного, который не сводил с девичьего лица пристального взгляда, довольный ее реакцией.
— Я все поняла, — наконец прошептала ведьма, нерешительно поднимая на своего мучителя глаза, — я все поняла. Прошу, отпусти!
— Это было последнее предупреждение, ангелочек, — холодно отозвался Майклсон, резко отбрасывая от себя ее руку, — впредь веди себя также, как и выглядишь. А сейчас, одевайся, и спускайся вниз. Я приготовил тебе завтрак, хотя, сейчас вижу, что это с моей стороны были явно лишние хлопоты.
Сказав это, Элайджа устремился к двери, но его остановил тихий голос Хелен.
— Мне нужна твоя помощь, — прошептала она, и ее слова были едва слышны от стыда, — я не смогу сама одеться с… с этим…
Хелен подняла вверх скованные цепями руки, и Элайджа окинул взглядом ее фигурку, которую совсем не скрывало кружевное неглиже.
— Минута, — проговорил он, — не успеешь, будешь ходить голой.
И, верный своему слову, Майклосон снял с нее цепи, отворачиваясь к двери.
— Ты не мог бы выйти? — с мольбой выдохнула ведьма.
—
Тяжело вздохнув, девушка, поняв, что дальнейшие споры бессмысленны, стянула с себя кружевную тряпицу, и вытащив из принесенной Первородным вчерашним вечером коробки, первую попавшуюся одежду, которым оказалось довольно короткое вязаное платье, натянула его на себя. Едва она успела закончить, как Элайджа повернулся к ней лицом.
— Вот видишь, оказывается ты можешь быть послушной, — обводя взглядом обтянувшее точеную фигуру платье, — хотя я посоветовал бы тебе что-нибудь потеплее.
— За минуту сложно было сделать выбор, — прищурилась Хелен, надувая губы, — ты что-то говорил про завтрак?
— Идем, — покачал головой Майклсон, видя, что покорности его пленницы хватило не надолго. Он распахнул перед ней дверь, пропуская вперед, и маленькая блондиночка, надев свои туфельки, гордо прошла к выходу, направляясь в гостиную.
Пока они шли к накрытому столу, Элайджа, как не старался, не мог отвести взгляда от округлой женской попки, соблазнительно покачивающейся при ходьбе.
«Это все последствия воздержания» — на автомате подумал он, мысленно укоряя себя, за столь нелогичное поведение. Вот только веры в эту мантру было все меньше.
Оказавшись в гостиной, Хелен удивленно оглядела сервированный стол, и Майклсон заметил, как жадно она смотрит на кувшин с водой.
— Присаживайся, — уверенно произнес он, отодвигая стул, на который ведьма осторожно присела, так и не решаясь приступить к трапезе.
— Ешь, — требовательно проговорил вампир, указывая девушке взглядом на тосты и дымящуюся чашку с кашей.
Хелен тихонько вздохнув, взяла ложку. Очень медленно она наполнила ее едой и поднесла к губам.
— Я не собираюсь травить тебя, — потеряв терпение, процедил Элайджа, сверля девушку недовольным взглядом.
Ведьма подняла на него свои огромные глаза, и наконец, сунула ложку с кашей в рот. Мгновенно проглотив ее, девушка потянулась за второй ложкой, и через несколько минут ее тарелка опустела.
— Понравилось? — довольно спросил Майклсон, явно напрашиваясь на комплимент.
— Нет, — хмуро отозвалась Хелен, — но я была очень голодна. В следующий раз готовить буду я, нет смыла напрасно переводить продукты.
Лицо вампира ошеломленно вытянулось, а ведьма невинно захлопала ресницами, будто осознавая свой промах.
— Прости, — невинно улыбнулась она, — я не то сказала. Твоя каша вполне… съедобная.
Элайджа только закатил глаза. Он ни на секунду не поверил в ее показушную вину.
После завтрака Хелен хотела погулять, но Майклсон лишь отрицательно покачал головой, указывая ей на библиотеку.
— Можешь развлекаться чтением.
— А ты чем займешься? — вскинула бровь ведьма.