Семя Хаоса. Убийца Богов

Булычов Антон

Тремор резко втянул тепло из земли вокруг и даже из стен узкого переулка. Все поверхности покрыл иней. А Тремор резко бросил себя вверх, используя кинетическую энергию. Ор отшатнулся, явно не ожидая такого. Ведь Семя Хаоса Владыка применял только на войне. Большинство жителей Капитула никогда не видели, как дерутся с помощью магии.

В руках телохранителей мелькнули ножи, но Тремора это не испугало. Он был верен своему зароку, поэтому изо всех сил тренировал вызов молний. Теперь он знал, что все куда сложнее. У Корал Тремор не

стал бы учиться даже для спасения своей жизни. Благо это и не требовалось. Нургрим объяснил многое об электрической и магнитной энергиях.

Тремор вытянул руку и призвал молнию.

Всех в переулке разметало по сторонам. Тремора тоже оглушило ударом грома и столкновением со стеной переулка. Ух! Такого он не ожидал. Когда он создавал молнию в саду Дворца, ничего подобного не было. Тремор привстал на четвереньках и покачал головой. Потом медленно поднялся на ноги. Осмотрел Ора и компанию. Все были мертвы, кроме Лангина. Один глаз старого друга стал белым, и он им явно не видел ничего. Его сотрясали спазмы, и рот был перекошен от ужаса.

Он боялся Тремора! Да, именно такого отношения заслуживает от простых людей истинный маг!

– Т-трем… Не надо… Не надо… Я…

Лангин снова задрожал всем телом. Тремор улыбнулся, глядя на приятеля детства. Ведь пока он и остальная банда были бы живы, будут те, кто помнит о том, что Тремор просто беспризорник с улицы. Все еще улыбаясь, Тремор положил ладонь на голову Лангина и призвал еще одну молнию, поменьше.

Он будет великим!

Глава 3. Кари. Принцесса степей

Солнце весело припекало несмотря на то, что была уже середина осени. Кари сидела в высокой траве, греясь в теплых лучах и наблюдая за тем, как резвится Шайли. Ее питомица была как всегда бодра и весела, будто не замечая грусти девушки. А причин для ее грусти было две. Во-первых, после победы легиона она почти не видела Парина, а если и видела, то почти всегда спящим тревожным коротким сном. Как это ни странно, победа принесла консулу больше проблем, чем предшествующее ей маневрирование. Было бы глупо в чем-то обвинять самого Парина, она ведь видела, как тяжело ему приходится, однако Кари невольно чувствовала себя брошенной. И даже немного преданной. Ведь она не поехала в земли своих предков, прекрасные Великие Степи, чтобы остаться с ним. А теперь у нее нет ни того, ни другого.

В этом крылась вторая часть ее грусти. Она так долго мечтала о путешествии в Степи, так много фантазировала о них, что было печально наблюдать то, что они совсем рядом. Не только за горизонтом на западе, но и прямо в лагере легиона. Она то и дело видела невысоких всадников Ирами с хищно очерченными скулами и черными, как смоль, волосами. Суровые воины, они всегда улыбались ей, едва завидев ее десять косичек. Делали какой-то знак рукой. Но она даже не знала, что он означает. Это повергало ее в еще большее отчаяние. Кари поняла теперь, что на самом

деле толком и не знает ничего о своей родине. Приняли бы ее там вообще, если бы она все же продолжила путь на запад?

Кари не знала. И это снедало ее, вытягивало из нее счастье даже в те нечастые минуты, когда она видела Парина. Девушка вздохнула.

– Кончай грустить, принцесска! – вырвал ее из тяжелой задумчивости знакомый голос Кринка. – Парин опять занят с Амброзием и новым легатом «Цапель». Так что сегодня тебя буду развлекать я!

– Меня не нужно развлекать, – уныло сказала Кари. Она так надеялась этим вечером хотя бы поужинать с Парином. – И почему я принцесса?

Кринк удивленно поднял брови.

– Ну… Так говорят Ирами. Косички как у тебя заплетает какое-то там племя, не помню названия. Но у них рыжий цвет волос встречается только в династии шаманов и вождей. Всех детей с иным цветом волос эта семейка отдает на воспитание другим членам племени или как-то так. Ты не знала?

Кари сокрушенно покачала головой.

– Но… Ты же так грезила о Степях. Я думал, ты все о них знаешь… Да и этот знак, – Кринк неловко изобразил движение ладонью, которое делали все Ирами при встрече с ней. – Знак уважения твоей семье, которая дала своему племени много шаманов, заклинателей ветра.

Не выдержав этого, Кари расплакалась. Наверное, впервые со смерти отца. Кринк знал о ее народе больше нее!

– Эй… Эй, принцесска! – Она ощутила, как Кринк неловко обнимает ее за плечи. – Не плачь, Кари. Что случилось?

– Поче-ему ты знаешь о моем племени больше меня? – В ее глазах еще стояли слезы, но она усилием воли успокоилась. Ее отец всегда учил ее не показывать истинные эмоции чужаку. И хотя Кринк успел стать ее другом, он не Парин… Эта мысль вызвала еще большее желание заплакать.

– Ты не знала? – Кринк выглядел действительно удивленным. – Но почему тогда не спросила у самих Ирами?

– Ну… – Все же Кари взяла верх над своими эмоциями. – Они чаще всего такие суровые. К тому же мне немного стыдно… ну что я не знаю таких вещей.

Кринк рассмеялся, но почти сразу оборвал смех.

– Прости. Я смеюсь не над тобой. Точнее, не только над тобой. Вы с Парином два сапога пара! Тот тоже не умеет общаться с людьми… Хотя Ирами… Отчасти ты права. Со многими из них нужно аккуратнее. Меня три раза чуть не побили.

– Побили?

– Ну… Хотели. Но я призывал немного молний, и теперь все Ирами считают, что я шаман, типа как Нургрим. Тот, правда, у них почти бог или дух. Не знаю. Черт разберет этих Кочевников! – Кринк запнулся. – Без обид!

Невольно Кари улыбнулась.

– Извини. Я не хотела быть такой…

– Прекрати. – Кринк положил руку ей на плечо, а потом помог встать. – То же самое я говорю часто и Парину. Если держать эмоции всегда в себе, то рано или поздно они тебя разорвут, – и Кринк сделал руками движение, будто бы что-то разорвалось.