Семья моего мужа против развода
Шрифт:
Конечно, зачем же, если все само так легко идет ему в руки! Помани пальчиком, и Фелисия тут как тут.
– А я могу.
Шок, смятение, неверие на лице юной, двадцатиоднолетней леди Эккарт.
– П-правда? – шепчут ее дрожащие губы.
Я улыбаюсь.
Это будет урок, который больше никто не решится преподнести Фелисии, словно дорогой и желанный подарок, который вопреки всем ожиданиям не принесет счастья…
Как попугай я хоть сотни раз могу повторять заверения и тыкать носом в доказательства на бумаге, но поверит ли, зародятся ли в ее сердце хоть тени сомнений? И даже
– Да. Правда. В отсутствии твоего брата, в вопросе брака, твоего и ребят, мое слово решающее. Но если ты хочешь быть с ним, ты должна оставить свой титул леди и все к нему прилагающееся. В том числе деньги, Фелисия, - говорю я ровно.
– Хорошо! Ты мне пообещала, Юнис! – восклицает молниеносно девушка.
Боги, она еще наивнее Эдварда. Юноша в сравнении со старшей сестрой более зрелый. Согласилась не раздумывая. Насколько велика эта любовь, стоит она подобных жертв, увидим.
– Да, Фелисия. Скажи своему жениху, что я, как глава рода в отсутствии твоего брата, одобряю ваш брак, но с этим условием. Пусть приходит, обговорим детали и назначим дату вашей свадьбы, - я приклеиваю на лицо фальшивую улыбку, но девушка того не замечает, окрыленная свалившимися на нее новостями.
– Да! Да! Я сегодня же ему обо всем расскажу!
Мне грустно на это смотреть. В душу закрадывается крохотная надежда, что я ошиблась. Что этот Нейт ни при чем. Что все было делом рук Уоллиса. И так сложились обстоятельства. А может, сначала это все было игрой, но потом простолюдин по-настоящему влюбился в Фелисию.
Ну как можно не полюбить эти ямочки на щеках и этот смех? Я ненамного старше нее, но при виде девушки испытываю что-то сродни материнским или сестринским чувствам. Несмотря на все те обидные слова по дороге в герцогское поместье, вызывает Фелисия только симпатию.
И страшное, страшное сочувствие.
По сюжету, когда герцог возвращается спустя два года обратно, он находит свою сестру в борделе с сильной наркозависимостью. Совсем не такой, какой она была, когда он отправился в плавание. Худой, изнеможденной, истерзанной, сломленной…без всякого желания цепляться за эту жизнь.
Нейт прилип к Фелисии словно пиявка и быстро вскружил голову наивной, но скрывающей свое хрупкое сердце за маской высокомерия и грубостью, девушке; не знаю, был ли сговор с самого начала, или он имел место позднее, но записи о регулярно перечисляемых на счет кавалера суммах явно свидетельствуют о том, что чистой любовью тут не пахнет.
В романе не было подробностей как Фелисия докатилась до такой незавидной концовки, но у меня нет сомнений в том, что руку свою к этому приложил ее обожаемый Нейт. Подсадил на вызывающие зависимость вещества, а когда наигрался, отправил в бордель. Думаю, как-то так все и было. Будет.
Но кто поверит мне и моим словам о том, что еще не произошло?
– Хорошо. Только…
– Что? – хмурится золовка. Что, подозревает,
– Будь осторожней, ладно?
Ее глаза округляются как у удивленного котенка. Хочется ущипнуть за эту щечку. До чего же милая.
Девушка, окрыленная своими мечтами, уходит. Я возвращаюсь к Эдварду в библиотеку. Гадко как-то на душе.
Она могла сказать нет. Твердо и четко. Я про ту Фелисию из романа. Сказать нет парню, когда он склонял ее к употреблению. Или попросить о помощи. Не Юнис, но своих братьев. Или друзей Рейнарда. Да даже обратится в следственное управление.
А может быть, тогда уже никого не было рядом? Так ведь действуют абьюзеры…
Нет, братья не были бы помощниками Фелисии в любом случае. Эдвард был на шахтах, а Джаред…
Я мысленно дала себе затрещину. Юнис, не стоит судить всех по себе. Только потому, что ты готова к трудностям, не значит, что остальные тоже. Я сильная, и я это знаю, но не все такие. Ничего. Слабость – это не порок и не смертный грех. И то, что Фелисия ошиблась…в этом нет ее вины. В ее наивности и стремлении любить и быть любимой нет ничего плохого.
Тогда у нее не было того, кого можно было просить о помощи…но не сейчас.
Со своего места шурин кажется, не вставал.
– Сделай перерыв.
– А! – Эдвард вздрагивает и поднимает свои сияющие от энтузиазма глаза. – Юнис, ты вернулась! Все в порядке?
– Да, - не могу сдержаться и подхожу, чтобы взъерошить и без того взлохмаченную копну шелковистых золотистых волос на голове младшенького. – Как учеба?
– Здорово! Я столько узнал! Как... твои дела?
– Видела твою сестру.
– А… - жизнерадостный тон сменяется на равнодушие.
Это тоже не хорошо. Не только со мной, мне хотелось бы, чтобы и друг с другом у них были хорошие отношения. Ладно, я чужой человек, но ведь они родня. И никого, кроме друг друга, у них нет.
Эд снова утыкается в книгу. О Фелисии он не спрашивает. Ну, как хочешь, расскажу сама.
– В бумагах, которые мы нашли у дворецкого, - плечи парня вздрагивают, я заметила, нет смысла скрывать свою реакцию; юный маг еще не оправился от этой травмы. – Много всякого. Не только про покушения на Рейнарда, Фелисии с Джаредом тоже достанется.
Юноша не поднимает голову, но видно, как он напрягся.
Я продолжаю, внимательно следя за его выражением лица:
– Парень Фелисии совсем не такой, как она думает. Он жадный и опасный. Я боюсь, что с твоей сестрой может скоро случится беда. А твой брат Джаред… - я вздыхаю.
– Ты знаешь, что случилось пару месяцев назад на его службе в рыцарском ордене? Нет, не знаешь. Я тоже не знала. Нашла в бумагах из сейфа, что старшие рыцари и командование плохо с ним обращается. Дают невыполнимые поручения и приказы, а потом ставят ему в вину. Это сильно пошатнуло его эмоциональное состояние. К тому же, гибель товарища во время учений…и Джаред был тогда рядом с ним, он винит себя и даже ходил к отцу друга просить прощения, хотя его вины нет. На фоне всего у него развилось расстройство пищевого поведения, и он набрал лишний вес. Тренировки стали еще невыносимее. Атмосфера среди рыцарей этого ордена оставляет желать лучшего.