Семья напрокат
Шрифт:
– Тебя это напрягает? – настороженно спросил Виктор.
– Нет, ни капли. Просто спросила, – пожала как бы между прочим плечами и решила перевести тему, чтобы не поцапаться на ровном месте. – Вить, ну не тормози, на газ дави, опоздаем же. Ты, кстати, цветы купил?
– Бабушка, не любит букеты, она говорит, что эти цветочки мёртвые. Мы ей конфетки купили и какую-то бутылку. Наверное там вишнёвый сок, но папа нам не дает его пробовать.
О, догадываюсь я что там за сок такой. Эта бабушка, кажется, наш человек.
– Пап, а
– Зачем, Надь?
– Ну ты пока ходил, мы эти все съели. Мы просто попробовали, а они возьми да и кончились.
– Кто бы сомневался, – хмыкнул мужчина, а я хрюкнула от смеха. Ой, не могу, просто возьми да и кончились!
– Сам виноват, – прошептала ему. – Не надо было оставлять стратегические запасы, зная об угрозе нашествия армии сладкоежек.
– Да молчу я, молчу, – пробурчал Витя недовольно. – Но у кого-то точно слипнется скоро.
– Папуль, да ты не переживай, бабушка говорит, кочергой расковырять можно. В первый раз что ли?
Вот в такой легкой атмосфере мы и ехали до старшей Соколовой, опустошив по пути кондитерский отдел в ближайшем супермаркете, но и магазин игрушек, что стоял по соседству. Ну а что? Витя сам виноват, нечего было меня оставлять с девочками одну. Там же такие милые плюшевые зайки были на витрине, в платьицах, да с бантиками, что я просто не смогла удержаться, ведь у меня пока не выработался иммунитет, как у него. Мне хочется положить целый мир к ногам этих однолицых ангелочков лишь бы они всегда так счастливо улыбались.
Когда мы подъехали к дому этой самой знаменитой "бабушки", мне что-то стало не хорошо. Да и сердце что-то бешено колотилось в груди, норовя вырваться наружу.
– Все будет хорошо, вот увидишь. Ты ей понравишься, обещаю, – сказал Виктор ободряюще, нежно поглаживая мои ледяные пальцы, которые дрожали слишком сильно.
Клянусь, я никогда еще в своей жизни так не волновалась, как сейчас.
– Хотелось бы верить, – еле выдавила из себя, поглядывая на небольшой одноэтажный домик, в котором горел свет.
Ок, вдох выдох. Алла что ты так разнервничалась то? Перед смертью все равно не надышишься, как говорится. Да и смысл саму себя раньше времени накручивать, если еще ничего, по сути, не произошло. Вот сейчас познакомимся, а там уже и видно будет.
Еще раз вдохнула, а затем выдохнула, тем самым стараясь успокоится самостоятельно, правда такая практика помогала плохо, но делать нечего, пришлось открыть пассажирскую дверь и выйти на улицу. Да что со мной такое то? Я же никогда раньше не пасовала, а тут… Да просто еще все так зыбко и если Соколова старшая скажет: “Фи”, в мою сторону, то возможно, даже вся эта зыбкость испариться и не останется у меня никого по-настоящему важного.
На крыльце показалась не высокая, улыбчивая женщина. Стройная, ухоженная, стильная. От нее невозможно было оторвать взгляд. Вот никогда бы не подумала, что бабушки могут быть такими. Хотя, если
– Приехали, – до моих ушей донесся радостный голос женщины. – Наконец-то, я уже заждалась. Сынок, ты же знаешь, что я не люблю, когда вы опаздываете на ужин. Уже все остыло, – покачала осуждающе головой. – Чтобы ты знал, от работы кони дохнут.
– И тебе привет, мама, – Витя подошел и приобнял женщину, поцеловав ее в щеку. А затем был нагло подвинут двумя маленькими козявками, которые подлетели обниматься с криком: "Бабуля!".
– Привет-привет, от старых штиблет. Как добрались то хоть?
– Хорошо, бабуль. Смотри, кого мы тебе привезли, – и эти две наглые девицы подтолкнули меня в спину, чтобы уже их бабушка увидела по их мнению важного гостя.
Кажется, я никогда в жизни так не волновалась, как сейчас и наверное, вообще забыла, как дышать.
– Отомри, сокровище наше. Я не кусаюсь, – добродушно усмехнулась старшая Соколова.
Ага, легко сказать, а не сделать, но после такого своеобразного приветствия стало намного легче что ли.
– Здравствуйте, я Алла, – проблеяла, словно овца, дыша через раз.
– Знаю-знаю, очень рада тебя увидеть вживую. Девочки мне все уши про тебя прожужжали: “Алла то, наша Алла се”. А я Мария, но ты можешь звать меня "мамой", – на последнем сказанном слове, Витя поперхнулся воздухом, от такого заявления. Впрочем, я тоже такого не ожидала. – В общем, проходите давайте в дом. Чего на пороге то стоять?!
– Мам, это тебе, – Виктор протянул женщине увесистый пакет с кондитерскими изделиями.
– Ох, Витюша, ну ты опять?! Сколько раз можно говорить, что я слежу за фигурой?! – любя пожурила женщина сына.
– Говоришь то ты это каждый раз, но также и каждый раз ничего и не остается.
– Попробуй тут устоять, когда тебе буквально пичкают все это в рот. Ну все, марш в дом.
Тут уж никто задерживаться и тем более спорить с ней не стал. Девчонки первыми проскочили в дом, затем вошел Виктор, а меня его мама немного придержала на крыльце и быстро шепнула на ушко:
– Спасибо тебе, моя девочка, – я недоуменно подняла на нее глаза. – Ты просто не представляешь сколько много сделала для нашей семьи, – я до сих пор непонимающе смотрела на нее.
– Но я ничего не сделала.
– Еще как сделала. Я уже много лет не видела собственного сына таким живым и счастливым. Да и девчонки буквально расцветают на глазах, все же им очень-очень не хватало женского внимания и ласки.
Смутилась от неожиданной похвалы, опуская глаза в пол, ведь по сути я ничего такого и не делала, все произошло само собой. Я прямо таки чувствую, как начинают гореть мои щеки и уши. Я правда не понимаю, что именно я сделала, чтобы так нахваливать меня. Но было приятно то, что женщина не была враждебно настроена против меня, а наоборот, ее глаза горели, когда та смотрела на меня.