Семя победы
Шрифт:
– Всё, чем вы занимались – ложь!
*ЗВУК: ГОМОН ТОЛПЫ*
– Не существует никаких «перемен», нет никакого правосудия для зачинщиков войны. Всё это лишь моя собственная прихоть и старался я отнюдь не ради блага всех вас, только в своих интересах. Моя планета находится в Альфа-квадранте.
*ЗВУК: ГОМОН ТОЛПЫ*
– Я говорил вам, что пытаюсь кое-что исправить. Я пытаюсь защитить свой дом, не ваши. Все наши вылазки были направлены на то, чтобы предотвратить крупномасштабное вторжение в мою систему. С этого момента корпус распускается. Вы вольны оставаться на этой планете. Я же собираюсь покинуть
Воцарилась гробовая тишина. Я даже подумать не мог, что всё обернётся так. Что я думаю? Не знаю. Мне всё равно. Я вступил в корпус ради защиты своей семьи и эту цель выполнил успешно. Мои дочери и жена спокойно живут на планете, к которой нельзя подлететь. Но вот остальные… Среди них много идеалистов. Именно. Народ уже расходится. Они срывают с себя накидки и втаптывают в землю знаки отличия. Шарли подошла к капитану. Они о чём-то начали говорить. Хм, она удивлена.
– С дороги.
Меня толкнул солдат, проходящий мимо. Нет, он уже не солдат. Его накидка упала на землю, как и накидки сотен других человек. Женщины уносят своих детей, а старики причитают вовсю. Однако не все уходят. Я просто в ступоре, наверное, остальные тоже. Малыш остался, как и некоторые новобранцы. К ним присоединились высшие офицеры. Чего они ожидают?
– А какая разница?! – закричал один из новичков.
Совсем зелёный и молодой салага заставил некоторых людей помедлить. Он плевал на стражу, которая уже разошлась. Новобранец взобрался на грузовой антиграв и стал в позу оратора:
– К чёрту причины! Посмотрите, чего мы добились. Впервые за четыреста лет войны Основатели лично вышли на поля сражений. Корпус уничтожил больше двух сотен мегалитов. Это больше, чем перебил Синдикат за двадцать лет. Мотивы не важны, важен результат.
– ОШИБАЕШЬСЯ! – отрезала его Шарли и продолжила:
– Мотивы важны. Так давайте посмотрим на мотивы этого человека. Без сомнений, он лицемер и трус. Защитить родной мир, хах. И это всё? Думаете этого достаточно? …Лично я считаю, что да. Посмотрите на всех этих людей. Кто из вас не обязан жизнью капитану? А кто из вас не хочет защитить свой дом? Вы бы не пошли на всё ради этого?! Так выходит, что все мы здесь лицемеры и лжецы. Я не прошу вас верить ему, на самом деле, я его ненавижу, но есть кое-кто, кто верил в капитана. И я пронесу эту веру, чего бы мне это ни стоило!
Хорошая попытка, Шарли, но не сработала. Теперь даже офицеры снимают свои накидки и срывают знаки отличия. Один даже выстрелил в герб перемен на тыльной части плаща. Люди сжигают всю символику корпуса. Костры зажигаются прямо тут. Невольно я сам начал тянуться к накидке.
*ЩЁЛК*
Никогда не забуду это зрелище. Зелёная мантия отстёгивается и спадает с плеч. Она проносится по воздуху, ведомая порывом лживого ветра перемен, приземляется на ветви деревьев. Из кроны поднимается стая лобокко и ныряет в реку за холмом. Белые волосы закрывают всё лицо человека, которого многие из нас знали, как сильнейшего воина человечества. Капитан Айк сорвал кресты с плеч и сжал их в кулак. Капли крови оросили каменную глыбу и тут же испарились. Силуэт нашего лидера исчез в тумане.
Внезапно он вернулся, нет, вылетел из дымовой завесы. Шарли вышла вслед за ним. Она потирала кулак. Серьёзно?! Ударить его после того, как защитила.
– Какой же ты жалкий. Посмотри вокруг.
Что
– Разве эти люди уходят? Разве эти люди перестали верить в тебя?
– О чём ты?
– Посмотри на них. Любой захочет избавиться ото лжи, но есть то, что не было ложью. Все эти семьи, все эти воины, все они здесь только из-за тебя, идиот! Ты принёс их в мир, где нет войны. Так может, поднимешь задницу и сделаешь, чтобы так и оставалось?!
Шарли протянула руку капитану… просто Айку. Она ждала, пока он поднимется, но тот не решался, пока не оглянулся. Все эти люди сорвали с себя ложь, но стали на защиту лицемерия. Их всех объединяет одно – вера в завтрашний день. И я тоже хочу, чтобы завтра мы сделали ещё один шаг вперёд. Мы будем сражаться и будем побеждать!
– Мы не хотим служить во лжи, но и бездействовать не будем. Либо ты поведёшь нас, либо мы сами выйдем на бой!
– Да!
– ДА!
Эти люди тоже присоединились к дискуссии? Ха, забавно. Кроме того, женщины с детьми начали возвращаться. Они, плача, несут своим мужьям и возлюбленным оружие и новую одежду. Такого не ожидал даже я.
– Рюк.
– Папочка!
– Малышки! Что вы здесь…
– Это тебе.
Мария протянула мне простой фермерский жакет и импульсный пистолет. На её глазах слёзы. Знаю, ты не хочешь меня отпускать, но мы уже давно знакомы. Лучше тебя никто не сможет понять моё стремление защитить вас.
– Мы – воины перемен?
– НЕТ!
– Тогда кто мы?
– Мы те, кто заставит галактику содрогнуться от поступи людей, желающих защитить свои дома.
Услышав это, капитан схватил Шарли за руку и поднялся. В этот момент девушка выхватила нож и воткнула его в грудь Айка. Улыбаясь, она неспешно вырезала кусок кожи и отбросила его в сторону. Печать корпуса испарилась вместе с кожей, развеявшись паром на ветру.
– С этого момента… Мы все такие же лицемеры, как и ты. Так что ты собираешься делать? – поставила вопрос Шарли.
Айк наклонил голову вниз, а потом сел на одно колено и вонзил руку в землю. Жуткий гул разнёсся по округе. Из-за башни поднялся корабль, будто поставленный на столб из камня. Пробоины в корпусе начали зарастать, а оторванная гондола собралась из моноциклов неподалёку. «Меняющий», который больше не будет ничего менять. Разве что, в последний раз. Мы сражаемся не за идею, не за человека, но лишь за нас самих. Капитан собрал корпус, чтобы защитить свой мир, а мы пошли за ним, чтобы защитить себя. И мы защитим себя, защитив того, кто привёл нас сюда, на невозможную планету, к невозможной жизни. Спасение в лицемерии.
– Папочка, а как теперь назовут корабль?
– Не знаю, детка. Это ещё одна перемена. И, надеюсь, не последняя.
Глава 17. Судьба неизвестного мира
2 ноября 2017 года, 6:17 утра, планета Селестия.
– Последние ящики погружены. Техники закончили ремонт гондолы, но манёвренность снижена.
Ты же не просто так сообщаешь мне это уже третий раз. Ну же, я не кусаюсь. По крайней мере, не сильно.