Семья в подарок
Шрифт:
— Вам как обычно?
— Нет, на этот раз возьми что-нибудь на свой вкус. И для ребенка лет двух.
— Что именно для ребенка, Александр Викторович?
— Что обычно едят в этом возрасте?
В чем, а в еде для детей я точно не разбирался. Понимал, что накормить мальца стейком точно не выйдет, а что конкретно нужно купить. Откуда я мог знать?
— Каши, салаты, пюре, котлеты. Обычно всё уже, но может есть аллергия на молоко, мед, каши, фрукты, томаты?
Хорошо что в этот момент я снова стоял на светофоре, иначе бы
— Ник, возьми пожалуйста всё, что есть в ресторане. Я не могу спросить, есть ли аллергия.
— Поняла. А девушке что-то на свой вкус?
Еще одно достоинство Ники — отсутствие интереса к моей личной жизни. Вот вроде и спросила, девушке ли, а голос ее звучал совсем не заинтересовано. Что я буду делать, если Ника вдруг решит уволиться или уйти в декрет, даже думать не хотелось. Чтобы найти помощницу, которая не хотела бы прыгнуть ко мне в постель, пришлось постараться.
— Давай тоже пару блюд. Вкусов я не знаю. И заплати сразу с карты.
— Конечно, — ответила тут же. — Будет сделано. Еще что-нибудь?
— Пока нет.
Нажав на отбой, припарковался у отделения полиции. Выходить жутко не хотелось. Прекрасно понимал, что там я увижу Светика. А потом еще и услышу, как она воет. Без слез и красного носа точно не обойдется. Аллергия у нее на полицейских, что ли?
Отделение встретило меня угрюмостью и затхлым запахом, так что сразу захотелось выйти на улицу. Понимал теперь, почему Светик добралась аж до моей матери. Кроме меня ее задницу из этого клоповника точно никто не достанет. Впрочем, свою неприязнь к этому месту решил держать при себе. Люди закона, они такие, могут посмеяться или найти причины, по которым придется посидеть за решеткой. Я же не могу оставаться здесь, да и не хочу.
— Здравствуйте, — подошел к окошку. — Я по поводу Светланы Черешневой. Ее утром задержали.
Паренек тщательно уткнулся в какую-то папку и совсем не обращал на меня внимания. Чтобы привлечь его к себе, постучал по стойке, на что парнишка встрепенулся и посмотрел на меня.
— Да?
— По поводу Черешневой с кем поговорить можно?
— Черешневой? — непонимающе спросил, но тут же спохватился: — А этой…
Он даже поморщился. Видимо, задержание Светика не прошло скучно.
— К Тарасову вам нужно. Следователю. Прямо и направо. Там кабинет его, только постучитесь, у него могут быть люди.
— Спасибо.
В кабинете у следователя никого не оказалось, да и запах тут был другой. Более легкий, что ли, как и сам кабинет: светлый, просторный, неплохо обставленный. Со следователем мы быстро нашли общий язык. Задержали Светку, как я и думал, из-за глупости. Она не смогла пройти мимо незнакомой девушки, которую полицейские затолкали в автомобиль. Вступилась. И оказалась тут, посколько девочка торговала запрещенными препаратами.
В какой-то момент я даже засмеялся. Ее бы и без
— Послушайте… — вспомнил вдруг о той самой вольной грамоте. — Можете мне подыграть?
Вкратце объяснил следователю, что именно от него требовалось, тот лишь кивнул. Уже через полчаса в моей машине сидела расстроенная заплаканная Светик, которая смотрела на меня, как на чудо божие. Кажется, с запугиванием следователь немного перестарался. Да и со сроком в пять лет строгого режима, тоже. Перепугалась Светик не на шутку.
— Спасибо тебе, Сашули-и-и-ик, — протянула, шмыгнув носом. — Я эту девочку знать не знала, но она так кричала, просила ей помочь, ну я же не могла в стороне стоять.
Я вздохнул. Не могла, конечно. И то, что ее запихивали не в черный тонированный гелик, а в полицейский автомобиль, Светик не остановило.
— Послушай меня, Свет, — начал свою речь. — Я отмазал тебя от пяти лет строгача, а ты, уж постарайся, избавь меня от своего присутствия.
— Но… Сашули-и-и-ик, как же.
— И называть меня так перестань. Вообще исчезни из моей жизни. Мы расстались.
— Но как же? — она непонимающе вытаращила глаза и хлопнула ресницами.
— Что значит исчезнуть? А свадьба?
— Какая свадьба, Света?
Мне стало даже интересно. Момента моего перед ней коленопреклонения не помнил, а потому было интересно, с чего же она взяла, что у нас будет свадьба.
— Ну как… мне гадалка сказала, что я замуж за тебя выйду.
Приступ безудержного хохота я подавил в себе с огромнейшим трудом. Вместо этого сказал:
— Может и выйдешь.
— Правда?
— Правда, Свет. Вот только оставь меня в покое, пожалуйста. Если гадалка сказала, значит, обязательно станешь моей женой. Но это ведь не обязательно должно произойти сейчас. Дату она тебе не говорила?
Уточнять, конечно, было рискованно. Кто их там знает, этих гадалок. Вдруг они точное время и дату богатства или, как в Светкином случае — свадьбы, своим посетителям говорят?
— Нет, но…
— Вот и отлично! — хлопнул в ладоши. — Если нам суждено быть вместе, мы обязательно будем. Даже через двадцать лет.
— Двадцать?
— Ага. Тебя куда отвезти-то? — спросил, не давая Светику опомниться. Я жутко хотел домой, лечь в кровать и снова уснуть. А еще было жутко интересно, не сбежала ли моя гостья. Погода на улице улучшилась, кто ее знал, вдруг она решила, что ей с ребенком будет лучше где-нибудь в парке. Или на вокзале.
До дома Светика мы добрались минут за двадцать. Помогать ей выйти я не стал. Лишь напомнил, что не хочу больше ее видеть в своей жизни. Она кивнула, правда, все же спросила, может ли она эти двадцать лет встречаться с мужчинами. Я торжественно разрешил ей даже родить парочку детей, мол, если нам суждено, придется принять и их. И только после этого с чистым сердцем взял курс домой.