Семя зла
Шрифт:
— Сталкиваясь с невозможным явлением, остается заключить, что оно пришло из бесконечности; иными словами, у него нет причин. Сознание невозможно, следовательно, проистекает из бесконечности.
Формулировка этой теоремы исчерпывала их знания о собственной природе. Они установили противоречие между свойствами чисто вещественной Вселенной и сознания. И действительно, сознание существует никем никогда не сотворенное. Стратагема, трюк, бесконечный ряд без первого члена.
Хотя на Земле у него мог появиться последний член.
— Проявляются признаки еще более
Они собрались с духом, но толку не было. Крылья затрепыхались в пустоте, безумные мозги перескочили за пределы здравого смысла, сознание умчалось в неестественно искаженные фантазии, воспринимая реальность в подборке гротескно преувеличенных аспектов.
Но понемногу луч успокоился, и восстановилось нормальное ментальное состояние. Впоследствии, однако, оказалось, что, метаясь и выгибаясь, одно из существ врезалось в машину Земли и случайно отключило ее. На Земле выключились все мозги, животные и человеческие.
Реактивировать передатчик особого смысла не было. Земной эксперимент давно исчерпал себя. За весьма непродолжительное время земная жизнь коллапсировала обратно на бессмысленные уровни самовоспроизводящейся органики — вирусные, бактериальные и примитивные растительные. Атмосферная смесь подстроилась под них, и планета присоединилась к миллиардам своих сестер в привычном забвении под покрывалом вечности.
Целостность
На свадьбе погуляли от души. Невеста была писаной красавицей, и жениху пришлось отстаивать свои права на нее в отчаянной драке с дюжиной целеустремленных мужчин. По обычаю (и по необходимости) он облачился в броню с охлаждением, которая порой раскалялась докрасна, впитывая энергию термических излучателей.
Ритуал бракосочетания считался одной из наиболее варварских традиций общественной жизни Свободной Америки, но в то же время — одной из самых увлекательных. Когда Флек, напарник Джубла, наконец забрал того домой, Джубл пребывал в отличном настроении.
— Йа-а чуть ее не отбил, — мечтательно выдохнул он, аккуратно протирая чистой тряпочкой части разобранного теплоизлучателя. — Эта прелесть чуть не принесла мне такую прелесть, что у тебя бы глаза разбежались. А-ах, что за ночка бы у нас…
Произведя серию щелчков, он снова собрал пушку.
— Если от нее столько проблем, — заметил Флек, — то что ж она за прелесть, спрашивается? Тебе бы через пару дней башку с плеч сняли.
— Йа-а бы уж о себе позаботился, чесслово.
Машина пролетала между двумя небоскребами. Джубл вскинул оружие к плечу, прицелился и выстрелил. Цепочка тепловых импульсов испепелила полицейского, который патрулировал пешеходную террасу вдоль стены.
Флек нервно покосился на него
— Пушка детям не игрушка. А если там рядом машина патруля летает?
Джубл лишь радостно засмеялся в ответ. Он никогда не упускал возможности воспользоваться конституционным правом на войну с полицией.
Под ними проплывали темные кварталы мегаполиса. Хотя на носу машины имелась пилотская лампа, ночной полет представлял значительные трудности: света не было нигде, если не считать редких горящих окон. Если нужны свет и энергия, сгенерируй их сам.
Флек насилу стряхнул с себя веселье брачной церемонии. В каньонах между небоскребами даже луна не помощница, нужно сконцентрироваться.
Джубл уронил пушку на голые бедра с легким хлопком и тоже посерьезнел. Его внимание снова сосредоточилось на личной проблеме, которая на протяжении всего праздника исподтишка буравила мозги.
— Флек, — начал он, — мне в дверь вчера вечером копы стучали. Налог требуют.
Он имел в виду уложение, согласно которому каждый гражданин обязан был отработать один день в году на государство.
— Как и от всех, — сказал Флек равнодушно. — Не такой уж и большой налог.
Джубл промолчал. Потом, собравшись с мыслями, ответил:
— Ну, мне прошлого раза хватило по самые помидоры. Йа-а на дух не выношу копов. Это, блин, оскорбление для целостной мужской личности, йа-а так тебе скажу. Да и какой прикол чинить дома, которые йа-а потом снова расхуярю, как только смогу? В этом году откуплюсь.
— Откупишься? Да ты спятил.
— Наличка все еще в ходу, — рассерженно возразил Джубл. — Так в законе записано! Мне нужно к кому-нить подрядиться поработать на денек, чтобы наличкой заплатили. Тогда смогу откупиться, а не ишачить на копов. — Он рассудительно покивал. — Это намного благороднее. Но… йа-а больше ничего не могу придумать, кроме как… напроситься к тому старому придурку, Джо.
— Такое впечатление, что у него где-то в доме комната набита купюрами, — отозвался Флек рассеянно, вглядываясь во тьму.
— Думаешь, он меня возьмет? — нервно уточнил Джубл.
— Иди и спроси. Он все время с чем-то возится, может, ему нужна подмога.
— Да, но ты как думаешь, возьмет он меня? — Джубл не скрывал тревоги. — Без оскорблений обойдется? В конце концов, йа-а…
— Знаю, знаю, тебе целостность личности важна, — со смехом перебил Флек. — Ну, другого способа проверить нет. Сходи к нему и сам спроси. Завтра.
Джубл вздохнул и откинулся в кресле.
— Да, наверное, придется, — сказал он. — Прихвачу-ка йа-а, пожалуй, полевую пушку.
Когда явился Джубл, Джо сидел на корточках у себя на крыше, наблюдая, как моторизованный нож разрезает брусок древесины. Деревянный куб быстро уменьшался в размерах: нож располовинил его, отбросил половину, другую снова разделил надвое и продолжил процесс — выбрать, рассечь надвое, отбросить одну половину.
Джо с неослабным вниманием отслеживал происходящее. Фрагмент древесины, неумолимо уменьшаясь, исчез с радара его сознания.