Семья
Шрифт:
Гринда еще раз внимательно всмотрелась в экран. И только после сделанных намеков наконец поняла, на что не сразу обратила внимание. В покоях была ТИШИНА. При детях, испытывающих все прелести синдрома, этого не могло быть. Не было возмущений родителей, никто не кусал судорожно губ, сдерживая очередной приступ и пытаясь показать, какой он мужественный. А родители самого младшего и вовсе собирались домой. Причем мальчонка все время норовил обернуться на Лирину, давно уже занимающуюся другим пациентом.
Появление нового пациента немного смазало эту идиллию. Мальчика отец буквально втащил в двери на
– Завтра, в семь приходите, сможем заняться, – буркнула она отцу и, не обращая больше на него внимание, направилась дальше.
Гринда не успела возмутиться таким равнодушием бывшей ученицы. Маленький пациент вдруг резко обмяк, как будто ему поставили общую блокаду, но при этом недоуменно закрутил головой и резко сел. Никто и не пытался предупредить мальчика вести себя осторожнее, что обязательно при этом приеме. Но что удивило, малыш, морщась, начал разминать правую руку, видимо была неловко подвернута. Этого не могло быть при общей блокаде. Он вообще не должен был чувствовать своего тела.
– Не поняла. Это что она сделала?
– Во-во. И я о том же. Они обе так могут. Я понаблюдала за их работой на всякий случай. Представляешь, просто мимоходом идут и выключают. А потом назначают, когда приходить на прием. Оставили пока только троих, с ними сейчас работают мастера. Еще трое будут ждать приема. Остальные не уходят, потому что не могут успокоить детей, чтобы увести. А этот и вовсе третьего уровня, я помню его. Смотри, какие большие глаза у мужика. Уж он-то точно знает, каково это бывает. Ты говорила, что девчонка собирается продолжить дело матери. Но как-то упустила возможность сообщить, на какой стадии у нее работа.
– Лера не докладывает об ее экспериментах. Знаю только, что в распоряжении Майи несколько пациентов третьего и четвертого уровня изменений. – Гринда не сводила задумчивого взгляда с экрана. Еще два посетителя послушно направились на выход. – Надо все же было мне принять девочек и предупредить их.
– Что? Получается, ты все-таки знала.
– Риана, ты же знаешь мать девочки. – Гринда укоризненно покачала головой. – Она никогда не заявляла неоконченной разработки, как бы ее ни укоряли архивариусы. За что мы и поплатились. Записи, что она везла с собой, были повреждены грязью и водой во время аварии. Ничего восстановить не удалось. Была одна надежда, что в голове этой девочки что-то
– И ты позволила ей там остаться? – возмутилась мастер. – Ее надо было вытаскивать.
– Куда? На радость Этариолу? – усмехнулась Гринда.
Мастер Риана резко осеклась, осознавая, что в чем-то Гринда права.
– У них там по-другому все организовано, – решила сменить тему Гринда. – Девочки у Майи занимаются исключительно приемом. У каждой при этом есть помощница из служанок. Все записи ведет она. Есть секретарь, он занимается регистрацией и отслеживанием очереди. А адептки их только консультируют и ведут прием несложных случаев. Допуск вообще отслеживает старшая служанка покоев принцессы. Ей выданы такие полномочия, что даже высшая аристократия предпочитает не спорить.
– Гринда, ты посмотри, как они работают! – снова прервала ее мастер. – Они же дают отсрочку до следующего утра или до полудня. Даже не сомневаются, что все будет нормально. Мы в лучшем случае на час-два откладываем под общей блокадой, да еще под присмотром подмастерьев. А эти их домой посылают. А что это за прием? Я такого не видела, а какая эффективность!
– Придется с ними поговорить сегодня. Очень интересная техника, – правильно поняла Гринда причину возбужденного состояния мастера. Ее и саму заинтересовала странная фигура, что использовала бывшая адептка. Девочки сильно изменились за каких-то полгода.
Линара вяло махнула рукой, прощаясь с очередным пациентом. Спать хотелось все сильнее.
Когда они прибыли к воротам обители, их уже встречала мастер Ринара. После приветствий они узнали, что об их прибытии было сообщено заранее. Но сейчас только утро и в доме учениц мастеров отдохнуть с дороги не удастся. По утрам там творится сплошной бедлам. Так как вот уже третий день, как начался вал пациентов. В связи с чем она очень просит оказать посильную помощь хотя бы в одном из приемных залов обители. Там сейчас задействованы только адептки первого года практики. Все, кто постарше, привлечены в помощь мастерам.
Это тоже было обычно. Линара знала, что в такие дни привлекают к работе всех кого возможно. Особенно в приемных покоях. Дети не отличались особым терпением. А родители оказывались на взводе еще со времени начала синдрома. Так что пару часиков почему бы и не помочь? Из дворца они добирались больше семи часов. Путешествие, конечно, было более комфортным, чем в первый раз. Деньги позволяли. Но все равно во дворце сейчас стояла глубокая ночь, и мастер Ринара не могла об этом не знать.
Так что третий час в приемной со стороны мастера было уже настоящим свинством.
Линара покосилась на подругу. Та тоже откровенно клевала носом. К тому же приходилось много практиковать. Она уже и забыла, каково это делать все самой. Вести запись, осматривать, назначать очередь и даже пытаться ее отслеживать.
Хорошо хоть две адептки, что тут заправляли до них, были из первогодков.
Линара только улыбнулась, вспомнив полные надежды глазки девочки едва ли десятилетнего возраста. Она не знала, что делать с орущим мальчиком, не позволявшим к себе прикоснуться. И провести его к занятому мастеру тоже не могла. Увидев молодую, но все же ученицу мастера, она с такой надеждой смотрела на нее.