Сен-Симон
Шрифт:
Конт неоднократно подчеркивал, что частная собственность на орудия и средства производства является вечной, надысторической категорией.
Нельзя не согласиться со следующим утверждением: «Разрыв с сен-симонизмом принес социологии Конта непоправимый вред. В недавнем прошлом ближайший сотрудник и помощник Сен-Симона, остро критиковавшего и осуждавшего эксплуататорские отношения современного ему общества, Конт сделался апологетом этих отношений, активным защитником капиталистического строя». [48]
48
М. Баскин.
Сен-симонизм
Позитивизм Конта при всех своих строгих систематизациях, наукообразных разглагольствованиях, «смелых» мыслях и невероятных «откровениях» нес в себе прежде всего «узкое филистерское мировоззрение» [49] реакционной буржуазии, больше всего на свете озабоченной сохранением своего господства.
Факт этот сам по себе является лучшей оценкой позитивизма и наиболее справедливым приговором его создателю как социологу.
49
Слова Ф. Энгельса. См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 39, стр. 327.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Учитель умер раньше, чем создалась его школа.
Но духовно Сен-Симон пережил сен-симонизм.
Во весь свой рост певец индустриализма виден только с далекого расстояния — таков последний парадокс этой столь богатой парадоксами жизни.
Современники не поняли и не оценили его.
«…В нем видели только нечто вроде странного безумца, не знающего, как размотать свои деньги и свою жизнь…»
Он встречал «…лишь насмешки и неблагодарность; люди проходили мимо него с иронической улыбкой или просто отворачиваясь; ни единого одобрения, ни одного дружеского жеста…»
Таковы отзывы прессы в год смерти великого мыслителя.
В судьбе его особенно поражает: все боготворившие философа его же и предали; любимые им ученики приложили максимум стараний, чтобы исказить образ учителя и вызвать у потомков отвращение к памяти о нем.
Его первый ученик Тьерри собственноручно выдирал у сотен экземпляров своей книги титульный лист, на котором некогда подписался как «приемный сын Сен-Симона».
Его второй ученик, Конт, как мы видели, пошел много дальше. Восторженный почитатель, прежде расточавший неумеренные восторги в адрес Сен-Симона, кончил тем, что величал своего учителя «развратным жонглером». «Сердце и ум этой личности, — писал Конт, — точно обрисовываются в циничной характеристике, какую он сам дал своей жизни: он делил ее на две половины, одна из которых посвящалась покупке идей, другая — продаже их…»
Исходя из подобных оценок, Анфантен имел все основания называть Конта «новым Иудой», предавшим того, кому был обязан всем.
Впрочем, сам Анфантен, а вместе с ним и другие «правоверные» сен-симонисты причинили учителю не меньшее зло, чем ученики, от него отступившиеся.
Все биографы Сен-Симона единодушно жалуются на трудности, связанные с попытками восстановить жизненный путь социолога, и в первую очередь на отсутствие конкретных фактов, необходимых для биографии.
Эти жалобы справедливы. Фактов действительно не хватает. Их мало вообще и становится исчезающе мало по мере того, как от зрелых лет социолога мы переходим к его формированию, к юности и детским годам, столь важным для понимания его личности.
На первый взгляд это кажется странным. Анри Сен-Симон принадлежал к известному дворянскому роду. Жизнь подобных ему, проходя у всех на виду, всегда оставляла многочисленные следы не только в документах, но и в воспоминаниях, записках, мимоходом брошенных репликах современников. Даже если бы он и не стал знаменитым впоследствии, о нем должно было остаться много сведений. Возьмем, к примеру, современника Сен-Симона, такого же, как и он, аристократа, такого же, как и он, участника Американской войны, неоднократно упоминавшегося в этой книге герцога Лозена. Биограф [50]
50
Г. Могра.
А вот с ним самим дело обстоит совсем иначе.
Но почему же?..
…Быть может, именно потому, что впоследствии он стал слишком знаменитым. Он создал школу, ученики которой смотрели на него как на бога. И поэтому именно ученики сделали все для того, чтобы исказить образ своего бога в его прошлом. Бог должен быть благим. У бога не может быть отрицательных черт. Бог не может совершать необдуманных поступков. Бог должен быть окружен сиянием. Прошлое бога должно соответствовать будущему…
Понятно, при таком подходе все в прошлом, что не отвечало определенным канонам (а не отвечало им весьма многое), полностью отметалось и игнорировалось.
Поздний сен-симонизм не постоял в этом смысле даже перед прямым подлогом. Анфантен, готовя к печати сочинения учителя, вымарал из них все места, где Сен-Симон скептически отзывался о боге и церкви. Еще бы! Отцам новой церкви никак нельзя было допустить, чтобы ее идейный авторитет, пророк и даже бог мог оказаться маловером!..
Одним словом, ученики Сен-Симона навели такой «порядок» в его жизни, что вот уже больше столетия историки не могут в ней разобраться.
Действительно, вплоть до сего дня в мировой историографии не было сделано ни одной серьезной попытки создать научную биографию Сен-Симона.
Все, кто писал о нем, четко распадаются на две группы:
хулители, ненавидящие, враги
и
почитатели, обожающие, друзья.
Враги искони не жалели пыла и чернил, чтобы ославить ненавистного «жонглера». Чаще всего они и в глаза не видели сочинений Сен-Симона, но, черпая все из десятых рук, произносили свой приговор с твердостью неподкупных судий.
При этом, если одни из них, наиболее умеренные, только утверждали, будто в учении Сен-Симона «нет ни одной самостоятельной идеи», поскольку «все свои наиболее здравые мысли он почерпнул у Конта», [51] то другие не останавливались и перед тем, чтобы, невероятно искажая жизненный путь философа и его взгляды, делать из него какое-то чудовище, превращать его этику и мораль в подлинный букет лицемерия и лжи. Оказывается, он и «хладнокровно спекулировал на общественных бедствиях», и, в качестве «позорного ренегата традиций XVIII века», «льстил каждой новой власти», и «прославлял теологическую реакцию», и добивался «союза капитала с интеллигенцией против невежественного и бедного класса». [52] Этой традиции следуют даже те из современных контистов, научный аппарат которых безукоризнен и которые всячески выставляют напоказ свою «объективность». [53] Находились, наконец, авторы не без остроумия сопоставлявшие Сен-Симона с Оуэном и Фурье, но имея одну только цель: доказать, что все трое одинаково «презирали лучшее в людях и потворствовали самым низменным страстям» в целях установления «всеобщего рабства». [54]
51
Э. Литтре.
52
И. Робине.
53
А. Гуйе.
54
М. Рейбо.