Сенатор

Машошин Александр Валерьевич

– - Занимайся, -- разрешил я.

В Сенате в это время всё шло как обычно. Благодаря тому, что взрыв на нижних уровнях нанёс не слишком большой ущерб, вопрос о снятии ограничений с банков отложился на некоторое время. Пришедшие с Раксуса известия о заседании парламента Конфедерации, где было принято обращение к Республике о перемирии, переключило внимание республиканских сенаторов на этот вопрос. Увы, как только закончилось следствие, и эксперты представили отчёт об анализе останков диверсионных машин, мнение Сената о сепаратистах резко упало. Напрасно мы били во все колокола, объясняя, что взрыв - скорее всего, дело рук сил, не желающих останавливать боевые действия, таких, как Ганрэй или Гривус. Нас не послушали. После ещё нескольких недель проволочек

Сенат принял решение о дерегуляции банковской сферы. В итоге, я лишь ненадолго отсрочил неизбежное событие, и - ещё один приятный момент - меня не называли публично предательницей.

К сожалению, гибель Мины Бонтери предотвратить не удалось. Я предупредил её, когда улетал, но она была слишком очарована мрачноватым обаянием графа Дуку, чтобы всерьёз отнестись к моим словам. Начались нападения и на наших сенаторов, точь-в-точь в духе лихих девяностых. Ну, против этого я меры принять мог, так как помнил даты и места некоторых нападений. Когда болт рилотского ружья начисто снёс голову наёмнику с Манаана, исполнители на время притихли, должно быть, вымогали у заказчиков дополнительную оплату за риск. Ещё один наёмник простился с жизнью при следующем покушении: офицер Министерства разведки, поджидавший бандитов, сбросил его с уличного балкона. Атаки на себя я уже ждал с нетерпением. Руки чесались разделаться с мерзавцами. Устраивать гонки на свупах, как в прошлой версии событий? Дудки! Я сразу отпустил машину, чтобы не подвергать опасности капрала Тентата, он мне будет нужен живой и без сотрясения мозга, а после визита попрощался с сенатором Фарром и остался здесь же, невдалеке, у края балкона. Идите сюда, дорогие, сейчас мы дадим вам тумаков!

Стремительный и юркий наёмник, похожий на сухопутную рыбу, выскочил из-за бочек с питьевой водой и рваными прыжками устремился ко мне. Я спокойно отложил на парапет сумочку и поднял оружие. Не тонкорылый набуанский бластер, а армейский ДЦ-15с с режимом стрельбы очередями. При виде ствола мелкий истошно заверещал, метнулся за припаркованные спидеры. А с другой стороны уже скользило вниз на тросе гораздо более массивное тело. Огромный трандошан использовал трос, как Тарзан лиану, с раскачкой, постепенно вытравливая его, чтобы не улететь вверх по дуге. Попасть в него было затруднительно, но я всё же выстрелил очередью-"половинкой" в четыре импульса. Ответом мне был короткий торжествующий рёв. Бандит отпустил трос, приземлился, спружинив мощными ногами, и потянул из кобур бластеры. Это было последнее, что он успел сделать в жизни. Сумари на этот раз не стала бить в голову, на ящере не было брони, и плевок плазмы разорвал его пополам.

– - Четырнадцать, -- громко произнёс я.
– - Тринадцать. Двенадцать... Тебе не добежать, Робонино! Выбрось свои железки, чтобы я видела, выходи с поднятыми плавниками и ложись на пол. Иначе превратишься в пар вместе с этим драндулетом!

– - Хорошо, -- проблеял патролианин, -- я выхожу.

– - Надо быть полным идиотом, двоякодышащий, чтобы второй раз пытаться сделать то же самое после знакомства с рилотским ружьём.

– - Платят уж больно щедро, -- Робонино улёгся на пермакрит мордой вниз, и я без колебаний разрядил в него шокер, зажатый в левой руке. Раз и второй. Представители древних биологических классов гораздо более стойки к парализующим разрядам, чем потомки зверей и птиц. Теперь можно звонить в полицию. Не успел я вызвать патрульных, как раздался входящий звонок. Это был Бэйл Органа.

"Падме, где ты? Мы волнуемся! Сенатор Фарр сказал, что ты не полетела с ним и решила пройтись."

– - Не волнуйся, мы с подругой тут слегка поохотились. Одного подстрелили, второго взяли живьём. Думаю, нападений больше не будет.

Я немного ошибся. Дуку, всё же, не отказался от идеи вывести из строя как можно больше сенаторов, в том числе, самого Органу. Но опытных бандитов у него под рукой не осталось, и на следующий день, в гараже, Бэйла ждали трое каких-то второсортных гопников. Одному Органа выбил зубы, другого застрелили охранники, последний позорно сломал

ногу, пытаясь сбежать через ворота по стене. Сам Бэйл Престор Органа, потрясая забинтованным кулаком, произнёс на заседании настолько зажигательную речь, что против увеличения военных ассигнований проголосовали даже те, кто первоначально был с этим не согласен. Более того, нам удалось перенаправить часть денег на медицинские нужды, как я и предлагал вначале, и отказаться от закупки новой военной техники в пользу приобретения двадцати ремонтных мастерских и восьми тысяч ремкомплектов для имеющихся машин. Могу себе вообразить, как злился Палпатин, он же Дарт Сидиус! То, что от давления на Сенат ситы не откажутся, было очевидно, просто теперь они выберут другие методы. Я размышлял над тем, стоит ли мне вмешаться ещё немного и предотвратить гибель Фарра, или нет? Событие это не было инспирировано ситами, хотя сыграло им на руку. Нет, всё-таки, нет. Вытащить его - значит, оставить в своём ближайшем тылу соратника-флюгер, способного предать ради сиюминутной выгоды. Он уже дважды переходил с одной стороны на другую, а я, изменив его судьбу, уже не смогу знать наверняка, как он поведёт себя дальше. Пусть всё идёт как идёт.

В день убийства я в очередной раз выступал перед Сенатом, потом ко мне привязался умбаранский сенатор Дичи, говорил что-то о патриотизме, я на полном автопилоте огрызнулся насчёт его высокопатриотичной страсти к набиванию собственных карманов. Голова была занята тем, что случится через несколько минут. Да, Фарр предатель, да, он всего-навсего старался загладить вину передо мной за происшествие на Родии, и всё же, за последнее время он нам здорово помог. Тут ещё Бертониха явилась, начала портить всем настроение. Для меня это было весьма кстати. Выпроваживая старуху каминоанку, я очень удачно вышел вместе с ней в коридор.

– - Сенатор Бертони, -- тихо сказал я.
– - Вы что-то говорили о заговоре. Должно быть, Вы полагаете, что никто не знает о ваших приватных встречах с сенаторами Саамом, Додом, Кардом и вон тем приятным субъектом, сенатором Дичи? Думаю, записи этих бесед чрезвычайно заинтересовали бы службу безопасности. В отличие от наших.

– - Как Вы смеете!

– - Сена-атор...
– - поморщился я.
– - Оставьте этот вид оскорблённой невинности. Я Вас очень хорошо знаю, как и Ваших, хм, деловых партнёров. И Вам это известно.

– - За подобные инсинуации можно и пострадать, -- прошипела старуха, выходя из себя.
– - Вы по улицам ходить не боитесь?

– - Абсолютно. А Вы? Никогда не задумывались, что в эту игру можно играть вдвоём?

Встревоженный возглас Мон Мотмы из-за двери заставил меня опрометью бежать обратно в комнату для совещаний. Ондо Фарр был уже мёртв.

– - Это сердце! Врача!
– - суетилась Мон.

– - Полицию, -- поправил я.
– - И ничего не трогать! Они достали его, всё-таки.

– - Что ты такое говоришь?

– - Это яд, Мон. Меня не было менее полуминуты. Слишком быстро для сердечного приступа. Рийо, набери помощнице сенатора Фритаа, она токсиколог по образованию.

Ветте примчалась через минуту, расстегнула пояс, разворачивая сумочку, что носила на пояснице, обмакнула датчик в остатки вина.

– - Общетоксичных компонентов нет, -- констатировала она.
– - Но есть вещество прицельного действия. По каталогу, это боевое отравляющее средство, разработано специально для истребления родиан. Дройд! Из какой бутылки было вино?

– - Из этой, мисс Лестин, -- Трипио подал твилеке поднос.

– - Лоло...
– - произнёс я.
– - А ну, стой, где стоишь, иначе я прострелю тебе ногу!

Помощница-родианка, собиравшаяся незаметно выскользнуть из зала, замерла. Лица этого вида довольно скупы на эмоции, однако, судорожно сжатая трубочка рта выдавала сильный страх женщины.

– - Отрава в бутылке, так?
– - продолжал я.
– - А ты не пила, чтобы не сдохнуть самой?

– - Придётся, видимо...
– - прошипела Лоло. А в следующую секунду ноги её подкосились, и родианка сползла по стене на пол. Из плеча торчал инъектор.