Сенгварец
Шрифт:
История Империи, общий курс
44 день весны. Полдень. Айтарис
Дармаэрцы ехали все дальше в весну. И это радовало, потому что там, на побережье, зима долго борется с весной. Заморозками даже поздней весной не удивить. Можно накануне ходить чуть не в одной рубашке, а на следующий день накинуть дубленку. А здесь уже все ходили в довольно легкой, по меркам Дармаэра, одежде. Возле Крестэйра в куртках и теплых
Колесник, доставив дармаэрцев до столицы провинции, причалил чуть в стороне, у самого края пристани. Слегка ошалевшие от долгой дороги через лес, парни и девушки высадились на каменный причал, где их застроила Скагэр и пересчитала. Именно эта привычная процедура вернула парням и девушкам чувство реальности.
Айтарис раскинулся на берегу озера без всяких стен. Сначала здесь был лишь замок, вот он стены имел. Разумные тогда еще не знали, что твориться вокруг, в густых лесах Эло-Нимдаль. А потом надобности в городской уже стене не возникло.
Сразу от пристани шел подъем. Мощеные улицы взбирались на холм, дома стояли несколько забавно, то есть они стояли нормально, прямо, но так выходило, что окна третьих этажей часто смотрели на крышу ниже стоящего дома. И да, все дома тут были каменные, ни одного деревянного. А еще это был очень молодой город. Никаких признаков пролетевших столетий, все было новенькое, с острыми не выщербленными гранями. Между плит мостовой не пробивалась вездесущая трава. И стиль был у строений один. Такой стремительный. Стрельчатые высокие окна, дома росли больше вверх, чем вширь. Остроконечные черепичные крыши часто заканчивались декоративной башенкой со шпилем.
Народу было довольно много. И все были такие деловитые, но не суетливые при этом. Часто слышался смех. Честно говоря, Хогвар почему-то ожидал увидеть этакую мрачную сосредоточенность. Вот такое у него сложилось ожидание. Но первый большой имперский город встретил его широкими светлыми чистыми улицами и атмосферой… Этакого легкого возбуждения. Айтарис напоминал подростка, только такого, который знает, что ему делать в этой жизни. Он еще не взрослый, еще есть в нем что-то шалопаистое, но за фасадом юности уже проглядывают вполне взрослые устремления.
Множество молодых женщин, в платьях и мужской одежде. Немало женщин носило форму, но это у пристани, чем дальше в город, тем разумных в форме попадалось меньше. Андрей Бестужев бы отметил, что очень мало мужчин встречается и слишком много дам-военных. И вот это уже говорило о том, что Империя ведет тяжелую войну. Причем такую, которая уже привычна, раз женщины спокойно ходят не просто в мужской одежде, но и в форме именно мужской, то есть в штанах.
В Дармаэре факт, что женщин больше, чем мужчин, воспринимался как местная особенность. Все-таки поселение возле военного объекта. Но и в столице провинции Хог видел ту же картину. А еще он ни разу не увидел не то что бородатого мужика, а просто со щетиной. Нет, он и сам мазался той мазью и потом соскребал щетину с лица специальным маленьким остро отточенным ножичком, но все-таки, момент с тем, что мужчины предпочитают чистое лицо говорил… Хотя… Это может говорить о «военной» моде. Шлем легионеров имеет
Поднявшись вверх, короткая колонна дармаэрцев оказалась на городской площади. Посередине круглой мощеной площадки стоял памятник. Женщина в доспехах и огромным мечом на плече, смотрит вдаль. Эта воительница была красива, но какой-то дикой красотой. Упрямо выставленный подбородок. И во всей ее фигуре читается решимость. Скульптор, который создавал это творение, озаботился даже мелкими деталями. Женщина будто только что вышла из боя. Ее доспех был посечен в нескольких местах, ятаган (а это был именно он) имел выщербины. Заплетенные в косу волосы слегка растрепались. На лице воительницы очень точно передано выражение воина, который сильно устал, но при этом готов биться дальше.
А за спиной женщины взмывают в небо башни замка. Такое ощущение, что эти башни — стрелы на тетиве и вот-вот взмоют в небо. Они сверкают на солнце чистым белым цветом, словно сделаны из снега. Их золотые шпили еще больше делают башни похожими на стрелы. Гордо реют над городом фиолетовые знамена.
«Аясу Каи» — прочитал высеченные на памятнике буквы Хогвар
— Империя — это мы, — негромко произнес парень, прочитав слова ниже.
— Считается, что именно Аясу Каи произнесла первой эти слова, — заметила Марана Скагэр, которая не стала торопить дармаэрцев.
— Я читала, что она была одаренной? — негромко спросила Лидара.
— По нынешним меркам она бы таковой не считалась, — ответила Марана. — Но тогда да. Она была игнифером.
Хогвар смотрел на эту женщину. Такая детальность, тот, кто делал памятник, явно имел перед глазами образец, хотя бы в памяти. Вполне возможно и лично участвовал в том деле.
— Стойте пока здесь, я схожу в храм, — произнесла Марана. — Кримхолд, за старшую.
Скагэр ушла. А Хог подошел к статуе ближе.
— Интересно, о чем она думала в этот момент? — негромко произнес парень.
Нара хмыкнула и слегка недоуменно посмотрела на парня. А в памяти Хогвара сейчас пролетали другие памятники. Песни. Фильмы. Почему-то этот памятник вызвал именно эти воспоминания.
А потом вдруг пошли другие воспоминания. Горы, грязные окопы. За спиной преданная Родина, вокруг брошенные в мясорубку молодые пацаны. И он сам чуть старше этих пацанов. Бессильная злоба сушит душу и уже неясно, хочешь ли ты возвращаться туда, где пузатые уроды будут учить тебя жизни через губу.
«Отставить, Бестужев!»
— Пошли они нахер, — улыбка сержанта Коновалова, на грязном, словно у шахтера, лице.
И ведь пошли. Ничего они не смогли сделать, ни бородатые, ни те, что били в спину…
— Хоги, — голос Нары, напряженный такой голос, вырвал Хогвара из воспоминаний.
Парень опустил голову, которую задрал, смотря на Аясу Каи.
— Дерра, Хоги, у меня чуть сердце не остановилось, — пробормотала Нара. — Ты будто… постарел что ли.