Сеньорита
Шрифт:
Вновь собрались мы вскоре после того, как завершилась острая фаза боевых действий в Приднестровье. Побывали тогда и в расстрелянных Бендерах. Песня Евгения Лукина «Прогулочка» — документально точный поэтический отчет о событиях того дня. В этом семинаре Пидоренко, конечно же, тоже участвовал…
Он оставался верен фантастике (например, написал на базе знаменитого «Мухобоя» роман «Небо под потолком»), но нашел для себя и новую тему: в серии «Военные приключения» издательства «Вече» вышло 8 книг, написанных им под псевдонимом Игорь Берег (эта — девятая). Шесть из них составляют цикл «Приказы», в них автор рассказывает о делах и заботах специального подразделения,
Увы, встречались мы все реже — в последние годы Игорь прибаливал и, как он сам грустно шутил, «стал невыездным». Зато разговаривали регулярно: вспоминали былое, обсуждали настоящее, строили планы на будущее. Не сложилось: обширный инсульт, реанимация, где врачи выявили у него еще и инфаркт… Но остались книги, осталась память. Вот что говорят хорошо знавшие Игоря Викторовича люди:
Владимир Бутенко, член Международного совета по фантастической и приключенческой литературе (г. Ставрополь)
Игорь взял для своих книг псевдоним — Берег. Псевдоним удивительно точный, поскольку выражает и суть его творческой натуры, и вектор литературных устремлений. Всем сердцем он любил море и дальние поездки.
Помню его публикацию в первой книге фантастики, выпущенной Ставропольским книжным издательством на излете восьмидесятых годов минувшего века. Название ей дал рассказ Игоря «Все вещи мира». Уже этим произведением он сразу шагнул в большую фантастическую прозу, получив высокую оценку корифеев — братьев Стругацких. А потом было безвременье девяностых годов, но он по-прежнему жил в поиске, писал повести и рассказы, первые военно-приключенческие романы. Как раз в этот период мы, оба рожденные под знаком Близнецы и почти ровесники, тесно сошлись, вдвоем стали работать в альманахе «Литературное Ставрополье».
Нет близости дороже, чем близость духовная, и взаимопонимание на уровне интуиции. Альманах, по нашей задумке, должен был публиковать материалы высокого уровня и быть живым, нужным читателям. И это вскоре нам удалось сделать. А Игорь с каждым новым романом из серии «Приказ» (так мы называли его книги, где было это слово) совершенствовал мастерство, поражая напряженной фабулой и разнообразием тематики, перенося читателя то в страны Европы, то в Крым, то в Латинскую Америку. Мы, его товарищи, знали, что он награжден медалью за участие в боевых действиях в Анголе, где служил военным переводчиком. Поэтому столь динамичны, достоверны и любимы его книги, в которых борются настоящие мужчины, патриоты России, люди долга и чести. Он сам был таким. И ещё — оптимистом, отмеченным отзывчивостью, теплотой дружелюбия и страстью к путешествиям.
С юности он мечтал стать писателем. И стал одним из лучших российских прозаиков в военно-приключенческом жанре. В день, когда Игоря не стало, мне с горечью подумалось, что мы, с кем связала его судьба, точно бы остались на жизненном берегу, а он отплыл и с каждым днем отдаляется, уходит в незримую даль вечности. Писем от него не будет больше. Но остались книги Игоря, в которых он сказал всем нам то, что хотел, что велела его талантливая и мужественная душа.
Виталий Забирко, лауреат литературной Премии имени И.А. Ефремова (г, Донецк):
Впервые
Помню, как однажды в наш номер Пищенко принес объемную кипу рукописей, чтобы мы выбрали достойных авторов для следующего семинара.
Игорь, как опытный редактор, разбирался с рукописями оперативно, раскладывая просмотренные на две стопки: одобренные к обсуждению на семинаре и отклоненные. Одобренных рукописей я не касался, полностью доверяя Игорю, а вот отклоненные просматривал. По большей части я соглашался с Игорем, но иногда имел иное мнение.
— Конечно, здесь многое сумбурно и небрежно, — говорил я. — Но вот смотри, в этом месте вроде бы неплохо, может, стоит с автором поработать над текстом? В конце концов, для этого семинар и существует.
— Нет, — морщился Игорь, отодвигая папку с рукописью в сторону. — Это не литература, а автор — графоман, ничему он не научится.
Из этих разговоров родился у Игоря мастерски выписанный юмористический рассказ «Смертельное убийство трупа», в котором редактор, чтобы отвязаться от назойливого автора, начинает сочинять для него нелепые по своей сути завиральные сюжеты. Графоман благоговейно слушает, тщательно все записывает, а затем издает книгу за книгой баснословными тиражами, получая за свою галиматью умопомрачительные гонорары и приобретая небывалую известность.
Мы хорошо посмеялись, не подозревая, что буквально через несколько лет сюжет станет явью. Тогда-то я и понял, насколько Игорь был прав: «Помогать надо талантам, а бездарности пробьются сами». Парад пробивных бездарностей мы сейчас и наблюдаем.
Приблизительно в то же время я написал юмористический рассказ «Парниша, открой дверь!», в котором вскользь упомянул некоторых из семинаристов ВТО МПФ, а главного героя, автора повести «Про зайцев», наградил чертами характера прототипа. Кажется, мне это удалось, так как Игорю рассказ понравился, и он в очередном рассказе «Про зайцев-3 (или -2?)» в роли эпизодического персонажа вывел меня.
В последние годы Игорь сильно болел, но не унывал — я не услышал от него ни слова жалобы, когда мы переговаривались по скайпу. Я видел его на экране, и мне казалось, что он нисколько не изменился: та же русая борода, тот же взгляд с прищуром, тот же четкий голос с хрипотцой, и его фирменная независимость суждений…
Но всё не вечно, уходит «четвертая волна» фантастов — тех, кто в советское время вынужден был писать в стол.
Прощай, дорогой друг, в этом мире нам, увы, уже не встретиться, а в загробную жизнь я не верю. Живи в своих книгах — уверен, твои книги будут читать и перечитывать.
Леонид Кудрявцев, лауреат литературной Премии имени И.А. Ефремова (г. Пушкино Московской области)
Знакомство с Игорем случилось в 1988 году на семинаре ВТО МПФ (Всесоюзное творческое объединение молодых писателей-фантастов). Обстановка была самая неординарная… Представьте, на базу отдыха под Днепропетровском, взяв на себя все расходы, вывезли около сотни начинающих (молодых и не очень молодых) писателей со всей страны. Их разбили на группы и заставили читать рукописи друг друга, а потом и честно, по гамбургскому счету, обсуждать, причем под руководством специально для этого приглашенных известных писателей и критиков.