Сенсационные ограбления и кражи
Шрифт:
Так называемые ценители искусства желают наслаждаться созерцанием шедевра единолично, в собственном доме, эгоистично лишая этого удовольствия миллионы других людей. Покупая украденную картину, они заведомо знают, за что платят деньги. Сколько бесценных произведений теперь украшает виллы наркодельцов Колумбии, арабских султанов или просто любителей-коллекционеров, которыми движет стремление повысить свой престиж. По их заказу и работают грабители. Впрочем, «самовольные» кражи тоже хорошо окупаются. Грабители рискуют, совершая их, прекрасно зная, что внакладе они не останутся, т. к. товар все равно найдет своего хозяина. Нередко им становится какой-нибудь антиквар, выставляющий
Ежегодно совершается по нескольку музейных краж и попыток ограбления. Рынок торговли произведениями искусства не намного меньше, чем наркотиками. Ситуация, сложившаяся в мире, вызывает большие опасения за многие культурные ценности. Организацией «Юнисеф» и Международным советом музеев и галерей был даже составлен список украденных вещей, чтобы кражу было труднее скрыть и сбыть похищенную вещь.
В изданной не так давно книге «Грабежи в Европе — 100 разыскиваемых произведений искусства» описано несколько шедевров, украденных из музеев и галерей. В связи с данной проблемой была проведена специальная конференция, на которой подчеркивалось, что такого рода «бизнес» приобрел слишком большой размах. Подобный факт заслуженно вызывает негодование общественности всего мира. На конференции было также отмечено, что бороться с этим нужно сообща, т. е. совместными усилиями многих стран. Иначе спасти от расхищения культурное наследие любого государства мира будет просто невозможно.
Француз скажет: «Это все равно, что украсть «Джоконду…»», лаконично выразив в этих нескольких словах всю невозможность и невероятность какого-либо события. Тем не менее несравненная «Джоконда» все-таки была украдена, словно в насмешку над этим выражением. Французы же восприняли кражу шедевра как оскорбление национального достоинства, намеренно совершенное Германией. Они обвиняли в этом кайзера Вильгельма, на что немцы отвечали, что Франция сама у себя украла свою драгоценную «Мону Лизу», желая спровоцировать войну с их страной. Впрочем, парижанам следовало винить не немцев, а итальянцев. Именно они были причастны к одной из самых знаменитых краж века.
Это произошло более 90 лет назад. 21 августа 1911 года некий Леонарди Винченцо Перруджиа спокойно вынес картину из Лувра, просто спрятав ее под рабочую робу. Итальянский 30-летний художник-декоратор, работавший в одном из самых знаменитых музеев мира то маляром, то стекольщиком и мастером-краснодеревщиком, решил, что эта святыня должна принадлежать Италии и находиться именно там — на своей исторической родине.
Прекрасно зная распорядки Лувра, он без труда разработал нехитрый план похищения картины. Непосредственно перед днем кражи переночевав в музее, утром выходного дня, в понедельник, он примкнул к бригаде маляров, а затем, вынув картину из рамы, бесследно исчез вместе с ней.
В тот злосчастный день она еще висела на своем законном месте в 7 утра, где ее и видели служители музея последний раз перед тем, как лишиться сокровища на два с лишним года. А в 9 часов они уже забили тревогу, обнаружив исчезновение (по другим источникам — только вечером во вторник). Для посетителей двери Лувра тотчас же были закрыты, началось расследование.
Любопытно, что в числе подозреваемых оказались даже Пикассо и поэт Гийом Аполлинер, причем второму пришлось пять дней просидеть в тюрьме, пока не была доказана его невиновность. Об этом он даже написал стихотворение.
Поиски «Джоконды» и ее похитителя продолжались, но результатов никаких не приносили. Взволнованный пропажей Париж все это время находился
В стремлении отыскать жемчужину Лувра Бертильон безжалостно загонял своих подчиненных, работая без сна и отдыха. Было проверено множество подозреваемых, полицейские обшарили все психиатрические клиники в надежде найти похитителя, принимая во внимание тот факт, что немало душевнобольных выдавало себя за любовников Джоконды…
Снова и снова, как ищейка, идущая по следу, Бертильон проверял место преступления, цепляясь за последнюю надежду найти хоть малейшую улику. И вот, в который раз облазив все до единого сантиметра, ему посчастливилось обнаружить один-единственный отпечаток пальца, оставленный злоумышленником на музейной витрине. Вот когда Бертильону пришлось пожалеть, что он довольно долго препятствовал развитию дактило-скопии. Не была окончательно разработана система классификации отпечатков, и дактило-скопическая проверка представляла собой всего лишь сопоставление найденных отпечатков пальцев с теми, чьи владельцы подозревались в совершении преступления. В архиве Сюрте хранилось скромное количество отпечатков, взятых только в самое последнее время.
На Перруджиа не падало и тени подозрения, поэтому у полиции не было никаких оснований проверять, насколько эта важная улика указывает на него как на преступника. А ведь именно этот маляр как раз и был причастен к преступлению, над которым ломали головы лучшие сыщики Франции. Как оказалось впоследствии, его отпечатки пальцев даже хранились в криминологической картотеке, поскольку он не раз ранее подвергался аресту.
Более двух лет продолжались поиски великого произведения Леонардо да Винчи. Казалось, что полиция бездействует, отчаявшись найти «Мону Лизу». Но скоро мелькнул проблеск надежды. Осенью 1913 года флорентийский антиквар и торговец живописью Альфред Джерри получил письмо странного содержания. А суть заключалась в том, что автор письма предлагал вернуть достояние Италии за 500 тысяч лир в качестве вознаграждения. Получив предложение выставить… «Джоконду», антиквар обратился в полицию.
В декабре того же года при помощи дирекции галереи Уффици Перруджиа заманили во Флоренцию, где он и был вскоре арестован. Винченцо прибыл туда с картиной, привезя ее в чемодане с двойным дном. Он остановился в мало примечательном отеле «Триволи-Италия», спрятав картину в спальне. Когда шедевр был наконец-то найден, малоизвестная гостиница стала пользоваться бешеной популярностью, гордо именуясь теперь «Джокондой». Спустя три месяца был пойман и сам похититель. Впрочем, он недолго тосковал в заточении за свой дерзкий поступок. Его приговорили к семи месяцам тюрьмы, но, т. к. он уже отсидел их в камере предварительного заключения, то на свободу вышел прямо из зала судебных заседаний.
Общественность ликовала и торжествовала. Итальянского грабителя проклинали, не жалея эпитетов. Винченцо называли бездельником и маляром-психопатом, а один француз даже обозвал его «макаронником», на что тот очень обиделся. Впрочем, при его аресте прояснились действительные причины и обстоятельства похищения. Когда на суде его спросили, зачем же он похитил картину, итальянец-патриот ответил, что «картина великого итальянца должна принадлежать Италии, а не Франции».
Одно время по Италии бродили слухи, распускаемые некоторыми гражданами, видимо чересчур патриотически настроенными, что их «Джоконда» была вывезена из страны Наполеоном во время войны, в то время как на самом деле королю Франции Франциску I в качестве подарка ее преподнес сам великий художник. В 1804 году она украшала спальню императора Наполеона, который впоследствии и передал ее Лувру. Таким образом, Франция по праву являлась хозяйкой этой жемчужины мировой живописи, законно претендуя на обладание ею. Винченцо же, поверив в иную версию, совершил ничем не оправданное преступление.