Сенсация
Шрифт:
Стояло утро неземной красоты — в такое утро, наверное, Ной глянул за просмоленный борт и увидел бескрайнее, озаренное солнцем море и голубя, который, покружившись, взлетел и пропал в сияющих небесах. Такое утро видели, наверное, ангелы в первый день того грандиозного и безрассудного эксперимента, который, в частности, завершился сидением Коркера и Свинти в грязи — окоченевшими, небритыми и безутешными.
Журналисты с тоской смотрели на расстилавшуюся перед ними даль.
— Видимость — миль десять, — сказал Свинти.
— Да, — с
Слуги праздновали наступление нового сезона, хлопая в ладоши, кружась и громко вознося ритмичную, заунывную хвалу небу.
— Чего это они так веселятся?
— Опять до виски добрались, — сказал Коркер.
4
В тот день в британском посольстве состоялся прием. Кэтхен приглашения не прислали, поэтому Уильям пошел один. Дождя не было. Ничто не нарушало летней послеполуденной безмятежности. Гости всех цветов и национальностей разгуливали по дорожкам, посыпанным гравием, иногда останавливаясь за пышными кустами, чтобы высморкаться, деликатно придерживая нос большим и указательным пальцами, как бы возвещая трубными звуками победу над дьяволами зимы.
— Президент обычно всегда приходит, — сказал Баннистер, — но сегодня его, по-моему, нет. Как, впрочем, и никого из Джексонов. Странно. Что с ними могло случиться?
— Не могу сказать об остальных, но президента заперли в спальне.
— Силы небесные! Пожалуй, тебе стоит сообщить об этом старику. Сейчас я постараюсь его привести.
Посол наблюдал за происходящим с выражением тревоги и отчаяния. Он стоял на верхней ступеньке террасы, частично на ней и частично за стеклянной дверью. Эту стратегически выгодную позицию он помнил со времен, когда играл в прятки. Она позволяла держать в поле зрения атакующего противника и давала на выбор два пути отступления: в глубину дома или через кусты роз в сад.
Баннистер представил Уильяма.
Посол взглянул на вице-консула с кротким упреком и улыбнулся вымученной, кривой улыбкой человека, преодолевающего нестерпимое отвращение.
— Очень рад, что смогли прийти, — сказал он. — Не скучаете? Хорошо. Прекрасно!
Его взгляд устремился поверх плеча Уильяма к прохладному, темному кабинету, дверь которого вдруг распахнулась, и оттуда вперевалку вышли три тучных индийца. На каждом была маленькая золотая тюбетейка, длинная белая рубаха и короткая черная тужурка. Каждый нес клубничное мороженое.
— Как они туда попали? — раздраженно спросил посол. — Им там нечего делать. Уберите, уберите их!
Баннистер поспешил к индийцам, и посол остался с Уильямом один.
— Вы из «Свиста»?
— Да.
— Редко читаю вашу газету. Не люблю читать о политике. Вообще не люблю политику… Вам нравится в Эсмаилии?
— Да, очень.
— В самом деле? Завидую. Хотя у вас, конечно, более интересная работа. И за нее наверняка больше платят. Скажите, как устраиваются на такую работу? Это, должно быть, очень
— Никаких экзаменов.
— Никаких экзаменов? Как интересно! Надо будет рассказать жене. Не знал, что в наши дни можно получить работу без экзаменов. Мерзкая система, душит все. У меня в Англии сын, шалопай, провалился на экзаменах, не знаю, что с ним делать. В вашей газете для него не найдется места?
— Думаю, что найдется. Свое я получил легко.
— Но это замечательно! Надо будет рассказать жене. А вот и она. Дорогая, мистер Таппок — познакомься — говорит, что устроит Арчи в свою газету.
— Боюсь, что я мало чем могу вам помочь. Меня сегодня утром уволили.
— Уволили? В самом деле? Жаль. Значит, вы не можете помочь Арчи.
— Боюсь, что нет.
— Дорогой, — сказала жена посла, — мне очень жаль, но я должна представить тебе нового миссионера, которого ты еще не видел.
И она подвела его к молодому, застенчиво мигающему гиганту. Посол, отходя от Уильяма, механически кивнул.
Доктор Бенито тоже был здесь, очень светский, очень приветливый, очень хладнокровный, со злодейской улыбкой. Он подошел к Уильяму.
— Мистер Таппок, — сказал он, — вам, наверное, очень одиноко без ваших коллег.
— Нет, мне без них даже лучше.
— И вам скучно, — продолжал Бенито ровным, терпеливым, как у гипнотизера, голосом, — очень скучно в нашем маленьком, сонном городке. Поэтому я придумал для вас небольшое развлечение.
— Вы очень добры, но я и здесь прекрасно развлекаюсь.
— Это вы слишком добры к нам. Однако я думаю, что могу предложить вам нечто особенное. С наступлением лета у меня появилось больше возможностей. Вас покатают по стране, вы увидите ее красоты — лес Попо, например, и знаменитый водопад в Чипе.
— Вы очень добры… как-нибудь в другой раз.
— Нет-нет, сейчас же. Все готово. Вас ждет автомобиль. К сожалению, сам я не могу с вами поехать, но вас будет сопровождать замечательный молодой человек — очень культурный, выпускник университета, — который расскажет все ничуть не хуже меня. Наш народ очень гостеприимен. Сегодняшнюю ночь вы проведете неподалеку от города на вилле министра почт — я договорился. Тогда завтра вы сможете рано утром отправиться в горы. Вы увидите гораздо больше, чем ваши коллеги, которые, насколько мне известно, не слишком довольны путешествием в Лаку. Возможно, вам удастся немного поохотиться на львов.
— Благодарю вас, доктор Бенито, но я не хочу уезжать сейчас из Джексонбурга.
— Можете взять с собой кого захотите.
— Нет, спасибо.
— И разумеется, вы будете гостем нашего правительства.
— Дело не в этом.
— Вы увидите необычайно интересные ритуальные танцы, любопытные обряды. — Он улыбнулся еще ужаснее. — Некоторые племена примитивны и интересны до крайности.
— К сожалению, я должен остаться.
— Но все готово!