Сенши Кагори
Шрифт:
— Похоже, у нее тоже есть планы, — продолжила Аюли.
— И она ни разу не родственница, — добавила Сакура.
— Везет, — вздохнула Аюли.
— Да, — Сакура нахмурилась.
— Какое приятное чувство! — а это уже крайне ехидный комментарий от Сидзу. — Зависть!
— А вы, лисицы, тут хорошо устроились, да? — не очень приятными нотками в голосе произнесла Аюли.
— Пригрели родственника-неродственника, — фыркнула Сакура.
— Дамы, — это бархатистым тоном напомнил о своей присутствии Сейджин. — Мне, конечно,
— А Чиоко, Сидзу? — Аюли хмуро посмотрела на кицунэ. — Она вам мешает, да?
— Две лисицы, конечно, — Сакура скривилась. — Раскачали бакэнэко, а теперь только дело времени.
— Это вы о чем, тануки? — сощурилась Сидзу. — Никто ее не трогал и не делал ничего.
— Да какая теперь разница, — усмехнулась, только совершенно не весело, Аюли.
— Главное же, ему не сказать, — Сакура махнула в сторону пруда, имея в виду явно Юкио.
— Взрослые сами разберутся, да, сенсэй? — язвительно спросила Аюли у Сейджина.
— Разберетесь же? — а Сакура обратилась к Сидзу.
Сейджин сделал хитрое лицо.
— Вам же не нужны ответы, — размеренно и чуть насмешливо произнес старик. — Вы уже и вопросы задали, и ответили на них.
Мэй же, чуть приоткрыв рот, смотрела на всех слегка расширенными глазами.
— Привыкай, Мэй, — усмехнулась Сакура. — Юкио… лакомая добыча.
Мэй несколько мгновений смотрела на всех. А потом по ее чертам пробежало что-то типа волны. И на миг на милом лице девушки проступило что-то звериное. И Сейджин с Аюли и Сакурой невольно посуровели. Ибо в это мгновение, на площадке перед додзё, стало очень неуютно. А вот Сидзу лишь хмыкнула, смотря на Мэй.
— Если Юки пострадает, — негромко, но очень четко произнесла девушка. — Причастные… пожалеют.
Она молча развернулась и ушла в сторону дома. Некоторое время после ее ухода висела напряженная тишина.
— Но вы отчасти правы, тануки, — наконец, негромко произнесла Сидзу. — Хоть и легкий у вас рот (японская поговорка — болтун, значит), но да, надо мне уже с кошкой серьезно поговорить. Дальше тянуть за ногу уже нельзя.
Кагори Юкио
Кажется, он начал понимать, в чем прикол не только вот этих рюкзаков, но и вообще физических тренировок. У Беров над этим задумываться… Не то чтобы совсем не было времени. А просто было… незачем. Там, кроме Ракша, совсем не редко приходилось и от соседей отбиваться. В том числе и от таких, кто с сайвалой работать умел. Клан Хиузов взять, которые постоянно пытались как-то по подлому подкрасться.
Так вот, насчет физических тренировок. Тут, похоже, выловили какую-то закономерность между чисто физическим развитием и способностью к оперированию праной. Иначе, какой смысл в том, чтобы прану на тренировках не использовать?
«Черт!» — это Юкио, за размышлениями, опять
И, разумеется, сразу стало легче бежать. Юки усилием воли выгнал прану (это ощущается, как будто тело холодеет). И ощутил присутствие. Повернув голову, он увидел ту европейку. И на ее лице было удивление с недоумением.
«Чего это она?»
Да, вот еще момент, кстати. Когда «выгоняешь» прану, становишься очень чувствительным к ее источникам. То есть, и к людям тоже. А еще, гадство, рюкзак натурально навалился, будто его на спину бросили с разбега!
— Да, *ля! — само собой вырвалось у Юкио, когда он еще и запнулся.
И едва не растянулся на дорожке.
— Sorry! — в этот момент его догнала европейка. — Can I talk to you?
Этой-то что надо? Так… Talk — это, кажется, «говорить». Ну, и как с ней говорить?
— I do not speak, — нашарил в голове школьный курс английского Юкио.
Такое ощущение, что женщины все время пытаются найти максимально неудобное время для бесед! То Чиоко с самого утра заявляется, то этим… двум близняшкам надо поговорить именно в тот момент, когда собеседник с ног валится!
— Here is a boor (Вот же хам), — пробормотала в этот момент девушка.
Хм… И вот опять. Ощущение, что она сейчас про него сказала и не очень лестно. И тогда, когда Сейджин говорил, Юки поймал чувство, что старик просит позаботиться о даме.
«Так»
Опять полегчало. Юкио снова сосредоточился…
И реальность вдруг, без всяких почти, поплыла перед глазами. И даже, как есть, потемнело в очах.
Очухался Юки на земле, на коленях. В теле гуляла слабость.
— Hey are you ok? — на него глядела встревоженная европейка.
— Я, мать твою, на земле сижу! — буркнул Юкио. — Где ж тут порядок?
И опять на русском вырвалось. Юки с некоторым трудом поднялся. Хмуро посмотрел на девушку.
— Вот что ты ко мне пристала, а? — спросил он снова на великом и могучем.
— What? — наморщила лоб европейка.
— Я говорю, чеши… э-э, гоу! — парень махнул рукой в сторону додзё. — Давай! Фусс!
«О, еще и язык Беров вылез».
Девушка смерила его недоуменным взглядом. А потом, все же, побежала дальше. А Юки глубоко подышал, восстанавливая силы.
— Вот как так? — с неудовольствием произнес парень и, сплюнув тягучую слюну, скривился.
Он поправил лямки рюкзака. Глубоко вздохнул.
— Ложки, мать ее, нет, — пробормотал он.
И побежал, точнее, поплелся вслед за европейкой. Он старался сосредоточиться на том, как переставляет ноги. Это рекомендовал Сейджин.
«Который, чем дальше, тем все интереснее выворачивает. Как это вообще, что ученик не знает, что учится?».