Сент-Джордж
Шрифт:
– Стоп, не гони про своих бесчисленных родственников. Ты мне лучше объясни – раз Том Бомбадил такой важный персонаж, чего ж его в фильм-то не вставили?
– Сначала я тоже не понимал, и меня это злило. Но ты знаешь, теперь, кажется, понимаю. Я ведь и сам творческий человек. И если раньше у каждого творческого человека был внутренний творец и внутренний цензор, то сейчас ситуация чуть-чуть изменилась. Сейчас у нас всех – и у меня тоже – есть внутренний творец и внутренний продюсер.
– Вау! Ну, ты загнул! Поясни!
– Чего проще. Внутренний творец творит себе и творит. Он сидел в творческих людях с начала времен и будет сидеть и творить
– Во как!!! Ну, Шурик, ты и загнул! Ты и правда, гений.
– Не от хорошей жизни, Мурат. Мне и самому приходится так писать, чтобы не просто сформулировать какую-нибудь идею, а еще и обрядить ее в клоунский наряд, чтобы ее воспринимали. И я не говорю, что это плохо. Это хорошо, просто творить стало сложнее. Если раньше можно было закосить под непризнанного гения – мол, «эстеты и высоколобые интеллектуалы балдеют от моих произведений, но партия и правительство запрещают меня печатать», то теперь такая пурга уже не прокатит. Сейчас у нас все решает коммерческая выгода – а ее нельзя ругать, в отличие от партии и правительства (их и раньше, и сейчас критиковать очень выгодно), а вот ругать саму выгоду всегда было очень невыгодно. И коммерческая выгода, в отличие от партии и правительства, никому ничего не прощает. Раньше можно было считаться гением, прославляя власть или ругая ее. Сейчас можно считаться гением по уровню прибыли от продажи своих произведений. И неважно, пишешь ли ты стихи гекзаметром или сочиняешь что-то типа «Хлопай ресницами и взлетай». Если это покупают – ты успешен, ты гений! Если нет – извини… Сейчас уже нет непризнанных гениев, нет «альтернативы». Потому что продюсеры сообразили, что альтернатива продается лучше, чем попса – и меньше издержек на производство. Так что невозможно быть непризнанным альтернативщиком. Можно быть посредственностью, чьи произведения не продаются и не окупаются. А посредственность – это не альтернатива. Все очень жестко в наши дни. Либо ты winner, либо ты loser. Среднего не дано.
– Шурик, я вынужден снова повторить, что ты – гений.
– Да ладно, Мурат. Вот, например, если бы я захотел творчески выразить эту свою мысль насчет внутреннего продюсера, чтобы я сделал? Мне пришлось бы подобрать для этого занимательную форму – например, диалог двух придурков о «Властелине Колец». И в этом диалоге нечаянно бы выплыла пришедшая мне в голову мысль. Ты меня хорошо сейчас понимаешь?
– Угу.
– Ну вот. Да, я ж тебе так и не объяснил, почему в фильме Питера Джексона нет Тома Бомбадила. Потому что невыгодно тратить даже пять минут экранного времени на то, что зритель в своей основной массе все равно не поймет. А если не
– Но ведь это трагедия!
– Да вовсе нет! Вот почему я люблю фильмы Люка Бессона? Потому что он умеет снимать так, что и коммерчески выгодно – так и хочется покупать его фильмы на DVD, и идеями обогащаешься. Возьмем «Пятый элемент». Гениальное произведение. Фильм совершенен во всех отношениях – как по форме, так и по содержанию. И все фильмы Бессона такие. То есть, я могу сейчас взять любой фильм Бессона, пожалуй, кроме «Такси-4», и выкопать из него две-три замечательные философские идеи. Понимаешь?
– А с «Такси-4» что не так?
– А то, что там сюжета нет. Идея уже исчерпана, как мне кажется. Да, много шуток. Да, прилично снято, но центральной идеи вообще не видно. Просто коммерческий проект.
– А какие идеи в трех других сериях «Такси»?
– Основная идея такова: настоящий профессионал может изменить мир к лучшему, если будет самозабвенно заниматься своим делом. Это в двух словах, а так я мог бы тебе целую лекцию на эту тему прочесть, да что-то устал уже.
– Ну, хорошо.
– Эй, ребята, а можно вам вопрос задать? Короткий, обещаю.
– Да, Шеннон, что ты хотела спросить?
– Шурик, как бы ты объяснил роль феминизма во «Властелине Колец»?
– Чего?
– Да, я тоже что-то не въехал.
– Ну, как же. Там всегда злодеев побеждают женщины.
– Это где же?
– Ну вот, в первой серии ни один мужик не мог порубить девятерых всадников. А Арвен что-то поколдовала с речкой – и их всех смыло. Или в третьей серии, где главного назгула зарубила Эовин. Ни один мужик ведь с ним не мог справиться. А о роли Галадриэль я вообще молчу!
– А, вот ты о чем. Да, есть такой элемент. Действительно, там, где мужики бессильны, вся надежда лишь на женщин, ты права. Но знаешь, я бы не стал разводить на эту тему философской лекции. Как-нибудь в другой раз. Сейчас просто процитирую одного хорошего человека, Андрея Сидерского. Он в своей книге «Третье открытие Силы» написал так: «Женщина – непостижимое существо». И поставил после этой фразы многоточие. Позволь и мне сделать то же самое, ибо, как сказал нагваль Аракрон, «женщину надо любить, а не понимать».
– Вот! Золотые слова, Шурик.
– Твоя правда, Мурат.
– Ой, вечно вы, мужики, ничего по делу сказать не можете. Как обо всякой фигне типа «Спартак – чемпион» так можете целыми днями базар разводить. А как спросишь вас о чем-нибудь действительно важном – сразу в кусты. Ладно, держите, я вам поесть принесла.
– О, чипсы!
– С крабом!
– Спасибо, Шеннон, ты прелесть!
– Ну, ты прямо Голлум.
– Да, моя прелесть!
– А «Спартак» действительно чемпион.
– Естественно. Без вопросов.
Lost
(remix)
Пьеса без актов и антрактов. Действие происходит в информационном пространстве, накладывающемся на субъективную реальность на бессознательном уровне в состоянии транса и бессонницы по причине перевозбуждения.
Предыдущий абзац был скопирован из моего старого рассказа «Хроники Матрицы», написанного в 2004 году. Действительно, основная идея того рассказа – выразить мешанину, образовавшуюся в голове человека, постоянно воспринимающего объекты информационного пространства. Но прошло время, общая картина информационного пространства изменилась, и стало ясно, что пора писать продолжение о том, как я вижу эту общую картину в 2008 году.