Сентарионские игры
Шрифт:
Гриф был настороже, но атаковать первым не решался. Ламия была крупнее его, да и хвост у неё был очень мощный.
— Хочешь, умереть у меня на руках? — прошептала ламия, подползая к Грифу.
— Я спою тебе колыбельную. У меня очень нежный голос, когда я пою, — у неё был и вправду очень нежных голос.
— А теперь смотри мне в глаза, — она стала обвивать хвостом Грифа, нежно напевая:
Мне не нужно много злата,
Чтобы скрасить жизнь мою.
В одиночестве я плачу,
А при людях я грущу.
Сказывают они сказки,
Меня нечестью клемя.
Только
Попадя на свет меня.
Она пела очень тихо. Те люди, которые её слышали были поражены красотою её тонкого голоса. Она пела, как юная невинная девушка, робко и нежно.
На меня наденут цепи
И запрут в стальную клеть.
Там в подвале нет спасенья,
Всюду бродит тихо смерть.
Там повсюду стонут люди,
Позабыты имена.
А что было и что будет
— Всё едино в тех стенах.
Гриф смотрел на неё и видел красивое женское лицо. Змеиный хвост ламии уже обвился вокруг его тела. Полуженщина смотрела на него обычными человеческими глазами. Он пришёл в сознание только когда она прикоснулась остриём копья к его подбородку.
Прогнав на вождение, Гриф замахнулся свободной рукой и отрубил ламии про головы. Один, оставшейся глаз укоризненно смотрел на него даже после смерти.
Толпа аплодировала. А на арену вскоре вышли следящие трибуны. Близнецы держались за руки и смотрели на поднимающиеся ворота. Они знали, что на этот раз бой будет ещё сложнее, чем предыдущии.
Кто-то продвигался к воротам на четвереньках. Кто-то очень большой и лохматый. Ворота поднялись и перед близнецами выросло существо сродни оборотню, только гораздо больше. Мускулистый торс и ноги были человеческими и не были покрыты шерстью. Но голова и когтистые лапы, были как у настоящего оборотня.
Существо оглядело своими звериными глазами арену и остановило свой взгляд на близнецах. Оборотень медленно переставлял лапы обхаживая
и обнюхивая добычу.
Кира предусмотрительно взяла лук со стрелами и хотела уже было выстрелить, но Денис пё остановил.
— Чего ты ждёшь? — не поняла его сестра.
— Пусть он подойдёт ближе, тогда всадишь стрелу ему в глаз. А промахнёшься с такого расстояния, только разозлишь его.
Кира согласилась и опустила лук.
Зверь медлил. Он уже знал по Горькому опыту, что добыча может быть опасной.
Выверяя каждый шаг он медленно подходил к вооружённым людям, не сводя с них умных глаз.
Это были не глаза животного — Денис это понял. Это был осмысленный взгляд человека. Это только всё усложняло. Василиска и химеру было не жалко. Это были просто голодные хищники, нападающие на любого, кто им подвернётся. А оборотень, был человеком в зверином обличие и нападал он только потому, что другие люди его на это вынудили.
— Он подошёл близко. Стреляй! — скомандовал Ден.
Кира растерялась и помедлила. Оборотень начал вставать на ноги, и стрела приземлилась ему в плечо. Вырвав стрелу, монстр бросил её в песок. Избавился, как от назойливой мухи.
Увидев его в полный рост зрители открыли ты от удивления. Оборотень пронзительно завыл и побежал
Кира, стоявшая в некотором отдалении,
успела ранить монстра несколькими стрелами. Последняя стрела вонзилась чётко в глаз. Зверь завыл и начал метать лапами.
Кира поняла — нужно стрелять в шею. Несколько стрел вонзились в жилистое горло. Дыхание было нарушено оборотень упал. Он тщетно пытался встать, когда Кира отсекла ему голову мечом брата.
Глава 47
Дениса вынесли на носилках. Оборотень рассёк ему плечо. Кровь уже остановили, но лекарь сказал, если когти зверя окажутся заразными, внешность парня может сильно видоизменится.
Его внесли в шатёр и положили на кровать. Женщина- беглянка усердно помогала промывать рану. Лекарь перевязал плечо и сказал оставить Дениса в полном покое.
На Кире лица не было. Недавно она потеряла мать, а теперь опасность грозила её брату.
— Что будет, если когти оборотня были заразны? Мой брат станет таким же? — обратилась она к женщине-беглянке, на время перебравшейся в её шатёр.
— Не волнуйся, я знаю противоядие. Но для того, чтобы его приготовить мне нужна волчья трава, которая растёт только на вершинах гор. Рвать её можно только ночью и только голыми руками. Трава будет больно колоть твои руки, но придётся терпеть, если ты хочешь спасти брата.
— Я принесу эту траву ещё до восхода солнца. Скажи, как тебя зовут? — обратилась она к женщине.
— Ирада, — представилась беглянка.
— Скажи, Ирада, как выглядит эта трава.
— Низ её усеян острыми шипами. Они не ядовиты, но к концу работы все твои руки будут в крови. Но помни, рвать траву можно только под корень, иначе она потеряет свои целебные свойства. Выше шипов, вдоль стебля, растут прекрасные красные цветы, как свежие капельки крови по лезвию меча. Ты найдёшь волчью траву на горной вершины, с той стороны, где ярче светит полная луна. Цветы распускаются только в полнолуние и вторая такая возможность выдастся не скоро. Беги, Кира, и спаси брата!
Не успев поблагодаритьженщину, девушка выбежала из лагеря и опрометью бросилась к высокой горе, стоящий вблизи колизея. Летучие мыши кучковались у её подножья, но девушка, не обращая на них внимания, начала свой путь. Камни сыпались у неё из под ног, а крутой подъём то и дело угрожал девушке покатиться кубарем вниз. Кира храбро цеплялась за отвесные камни, впиваясь ногтями в горную породу. Летучие мыши, мелкими стайками кружились над ней, застилая девушке глаза.
Уже близился рассвет, когда Кира достигла вершины горы. Луна щедро поливала светом сторону горы, обдуваемую всеми ветрами. Там на каменистой земле росли прекрасные, как капли крови, алые цветы. Волчья трава тянулась к лунным лучам, как ребёнок тянется к своей матери. Колышась и шелестя на ветру она казалась живой, в самом деле волшебной.