Сентименталь
Шрифт:
— Вы станете хозяином ее чувств. Она во всем будет опираться на вас. Любить и благодарить…
— Любить и благодарить… — машинально повторил герр Кнопп. Он как-то разом осунулся и, протянув руки, взял кошку.
— Ну же, не боитесь, погладьте ее!
Клаус фон Дирк походил на дьявола, искушающего Христа. Во всей его фигуре, в том, как он стоял, смотрел и говорил, сквозило торжество. Он сделал то, что не удавалось практически никому, если не считать автора трактата, и сейчас наслаждался моментом.
Герр Кнопп осторожно, словно ежесекундно боясь, что она
— Вот видите, у вас уже получается. Она уже любит вас, — господин разве что не кричал от сдерживаемого возбуждения.
— А мой брат? — подал голос Хасим Руфди. — А как же мой брат? Она забыла его?
— Нет. Она помнит: кто такой ваш брат и все, что было между ними. Увы, сентименталь не властен над памятью. Но теперь фрейлейн Эльза будет испытывать недоумение, почему раньше она его так любила. Теперь все ее помыслы и чувства будут направлены на человека, который сумел покорить ее сентименталя.
— Так просто, — пробормотал герр Кнопп.
— Отнюдь. Поверьте, для того, чтобы убедить сентименталя отказаться от прошлой привязанности мне понадобилось очень много сил. И многие из ингредиентов, которые лежат на кровати, нужны не для того, чтобы вызвать сентименталя или удержать его, а чтобы сломить волю этого своенравного создания. К тому же, не забывайте, что сентименталя нужно подкармливать. Это странное животное питается чувствами и эмоциями. Советую вам чаще бывать с фрейлейн Эльзой, когда она очнется. Не стоит укорять ее в том, что было, как не стоит и вспоминать об этом. Подарите ей ласку и любовь, как я вам уже говорил, и она останется привязанной к вам на века.
— Вы — волшебник!
— Признаюсь, мне всегда претило это слово, — покачал головой Клаус фон Дирк. — Я алхимик и философ. Все, что я делаю — есть результат науки или умозаключений. Никакого волшебства. Абсолютно никакого.
— Как бы то ни было, вы вправе рассчитывать на мою благодарность, — прошептал герр Кнопп. Он не прекращал ласкать сентименталя и, по-видимому, сам получал от этого не меньшее удовольствие. Возможно, это диковинное создание действительно было приятно гладить. Увы, мне не довелось попробовать.
— И на мою благодарность тоже, — подал голос Хасим Руфди. — Вы второй раз спасаете нашу семью. Один раз вы вернули нам брата, а теперь — честь.
— Это пустое, — отмахнулся господин. — Абсолютно не важно. Самое главное для меня то, что мне удалось совершить нечто, что покроет мое имя славой на века.
— Но только ни слова об этом случае, — всполошился Хасим Руфди. Во взгляде герра Кноппа читалось такое же беспокойство.
— Не волнуйтесь, я помню об уговоре, — Клаус фон Дирк слегка поклонился. — Что касается моего слуги, который присутствует здесь, уверяю, он ничем себя не выдаст. Если он только посмеет, то мое наказание будет суровым донельзя.
— Насколько я знаю, он близок со служанкой
— Именно! И заметьте, хотя ему известно о происходящем с самого начала, он до сих пор ничего ей не рассказал.
Мужчины покачали головами, а я вздохнул с облегчением. Быть может, кому-нибудь и нравится быть в центре внимания, но только не мне. Вдобавок, обсуждение моей персоны так, будто меня в тот момент не было в комнате, оказалось чрезвычайно неприятным чувством.
— Ну а теперь, герр Кнопп, прошу вас, верните сентименталя на место, — приказал Клаус фон Дирк.
Послушный влюбленный неохотно перестал гладить кошку, а затем опустил ее в то место, куда указывал мой господин. Сентименталь вновь повис в воздухе и начал возбужденно принюхиваться. Затем удовлетворенный осмотром лег на бок и стал постукивать хвостом, как делают кошки в те моменты, когда хотят, чтобы с ними поиграли.
Клаус фон Дирк вновь принялся разговаривать с сентименталем, попутно собирая с кровати ингредиенты опять же в известном только ему одному порядке. С исчезновением каждого предмета сентименталь становился все призрачней, пока не растаял полностью.
Затем господин быстро побросал ингредиенты в сумку, достав взамен небольшой пузырек. Он открыл его и даже до меня донесся резкий запах, идущий изнутри. Клаус фон Дирк поднес пузырек к лицу фрейлейн Эльзы, ее ресницы задрожали, и вот она открыла глаза.
— Что происходит? — спросила девушка встревожено, обнаружив себя на кровати посреди комнаты, да еще и в такой странной компании.
— Вам стало плохо, и я привез вас к Клаусу фон Дирку. Об его искусстве врачевания я был хорошо осведомлен, потому не стал искать кого-то другого, — кажется, эта фраза герра Кноппа была отрепетирована не один раз.
— И что со мной?
— Ничего страшного, — ответил господин. — Всего лишь переутомление. Нужно несколько дней покоя и вы будете в порядке.
— Благодарю вас, — фрейлейн встала с кровати и поклонилась. — Милый Штефан, отвезите меня, пожалуйста, домой.
По лицу герра Кноппа пробежало недоверие пополам с удивлением. Видимо, фрейлейн Эльза до этого никогда не называла его «милым». Он подал ей руку и повел к выходу. Оглянувшись, я заметил, что Хасим Руфди ушел еще раньше. Затем я перевел взгляд на господина, на лице его торжество уже успело смениться задумчивостью. Он не обращал на меня внимания, я же поспешил оставить его одного.
Вряд ли здесь должно было произойти еще что-то, требующее моего присутствия.
Глава VIII
С того дня прошло больше недели, прежде чем я что-то узнал о судьбе фрейлейн Эльзы и герра Кноппа. Господин отстранился от этого дела. Для него все это было лишь экспериментом, закончившимся триумфом. Именно поэтому я ничего не спрашивал у Клауса фон Дирка. К тому же, в наших с ним отношениях давно установился такой порядок, что первым о своих исследованиях заводил разговор он. Я мог позволить себе принять участие в этой беседе, но лишь после того, как ее начнет господин.