Сентиментальные прогулки по Москве
Шрифт:
А вернее, Полонская была последней попыткой поэта избавиться от влияния и диктата Лили, от непосильной ноши не вполне разделенной любви, которая, в сущности, иссушала душу поэта, томила и мучила его...
Лиля Юрьевна как будто даже «покровительствовала» этой связи. Но Полонская – замужем. Ее муж, актер того же театра Михаил Яншин бросился к Брик за помощью. Она посоветовала «закрыть глаза» на отношения Норы с Володей. «Там нет ничего серьезного», – считала она, а потому не боялась Вероники.
Но, похоже, она ошиблась! Было – серьезное! Серьезное желание Маяковского любить взаимно, выстроить настоящую собственную семью! У него было много неприятностей в ту пору. И нервы – на пределе.
1930-й год. Осип и Лиля уехали в Лондон, навестить мать Лили Юрьевны.
Маяковский остался один в квартире с табличкой, где его фамилия и фамилия Бриков значатся вместе.
Одному в Гендриковом неуютно...
14 апреля, утром, он встречается с Норой Полонской и везет ее к себе, в комнату на Лубянку.
Он запирает дверь, кладет ключ в карман и требует, чтобы она ушла от мужа немедленно!
Она
Маяковский в этот момент потерял голову от отчаяния и любви. Не столько от любви к Полонской, сколько, наверное, от желания любви вообще – свершения того, о чем мечтает каждый человек! Лиля не стала его «половиной», хотя он практически бросил к ее ногам свою жизнь. Лиля – слишком самодостаточна для того, чтобы быть «половиной» чьей бы то ни было! И теперь поэт, почти обезумев, требовал этого от молодой напуганной актрисы...
Она пролепетала обещание – но Маяковский в него не поверил!
Она шагнула к двери парадного, когда грянул выстрел.
С ужасом Вероника Витольдовна вновь вошла в комнату... Дым еще не развеялся. Маяковский лежал на ковре, раскинув руки, на груди – крохотное красное пятно.
Полонская закричала:
– Что вы сделали?
Но было поздно – и кричать, и звать на помощь...
Оставленное письмо, адресованное Маяковским «Всем» помечено 12 апреля.
«В том, что я умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите – это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля – люби меня.
Товарищу правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.
Как говорят —«инцидент исперчен»любовная лодкаразбилась о быт.Я с жизнью в расчетеи не к чему переченьвзаимных болей,бед и обид.Счастливо оставаться.Узнала о трагедии Лиля в Берлине. Она сказала: «Если бы я или Ося были в Москве, Володя был бы жив».
Насколько это правда – трудно судить.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения «если бы...»
Лиля Юрьевна Брик, прожившая большую жизнь, много сделала и для увековечивания памяти поэта, любившего ее. Ее одну...
Другой поэт – Евгений Евтушенко – написал о ней такие непоэтические, но верные строки:
«Даже если Дульсинея Маяковского не была такой, какой она казалась поэту, поблагодарим ее за возвышающий обман, который дороже тьмы низких истин».
Для истории остался музей Маяковского на Лубянке.
Домик же в Гендриковом переулке (где некогда усилиями Л.Ю.Брик была воссоздана обстановка та, что была при жизни поэта) заколочен и медленно разрушается. Сотрудники музея говорят, что этот домик превращен сегодня просто в «бомжатник», стоит только поднести спичку – и ему конец! Мемориальные же вещи трех «пассажиров любовной лодки» любовно берегут в музее на Лубянке....
О Лиле Брик по-прежнему много и часто вспоминают. Имя этой женщины по сей день – притягательно. А вот имя Полонской, упомянутой в предсмертном письме, скорее всего, забудется как случайное.
Для истории останется рядом с Маяковским только Лиля, его женщина № 1, его Дульсинея, его «Беатрисочка», его вечная и – недостижимая любовь.
«Лиля, люби меня»! — последние слова Владимира Маяковского, адресованные Музе.
Владимир Маяковский
Ты
Из стихотворения «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви»
Лиличка!
Вместо письма