Сентябрь в Алустосе
Шрифт:
– Конечно, лестно в 37 лет услышать, что я могу превратиться в младенца от одного глотка, – улыбнулась молодая женщина, – но я тоже подумала: лучше туда не ездить. А то мне потом придется менять тебе подгузники и купать в череде, а это так неромантично!
– А если бы мы оба превратились в младенцев, – рассмеялся Морской, – что бы мы делали? Как бы я управлял городом, не выпуская изо рта пустышку?
– Погремушкой бы из колыбельки грозил!
В Алустос они приехали ближе к вечеру. На узких улочках старого города пришлось сбавить скорость почти до пешеходной, чтобы лавировать между многочисленными машинами, электромобилями и туристическими автобусами. По тротуарам
– Красивый вид из парка, – выйдя из машины, Виктор посмотрел на зеленеющее высоко на горе имение знаменитого местного мариниста советской поры Степнова-Морского. – Если бы я каждый день гулял там по аллеям, любуясь морем и горами с высоты птичьего полета, я бы тоже, наверное, стал писателем…
– Не продается, – предупредила его Вероника, – музей – общественное достояние.
– Знаю-знаю, не такой уж я тупой "новый русский". Но помечтать-то можно?
– Что с тобой? – Ника изучала буклеты в экскурсионной лавке. – Ты давно стал мечтателем?
– Я в отпуске, и могу себе позволить расслабиться.
– Ясно, а я уже начала бояться, что тебя подменили.
– Пещеры, квадротур, парк тигров и львов, – заглянул ей через плечо Виктор, – страусиная ферма, прогулка на яхте вдоль побережья… Берем все, – он достал портмоне. – А как насчет вертолетной экскурсии над городом? Согласна? Супер. Заверните, – купеческим тоном велел он обрадованной продавщице.
В отеле "Морской", стоящем в начале огромной многоцветной набережной, Виктор и Ника получили ключи от забронированного по интернету люкса на третьем этаже. Номер был с эркером, и его огромный балкон выходил как раз на набережную и море. Едва расположившись, молодые люди тут же поспешили на пляж – освежиться с дороги. Перед купанием Вероника предложила Виктору перекусить в ресторане "Лукоморье" около отеля. Ресторан был декорирован деревянной резьбой и фигурками сказочных героев. Виктор уже успел прикупить карту и путеводитель по городу в киоске "Союзпечати" и, пока они ждали свой заказ, отмечал интересующие его места в Алустосе.
… Пляж поразил их своей многокилометровой длиной. Возле крутых ступенек прилепились две крошечные расписные кабинки для переодевания. Обе оказались свободны.
– Прекрасно, можем сэкономить время и не толкаться опами, – улыбнулась девушка.
– Можно и не опами, – заговорщицки шепнул ей на ухо Морской и со смехом шарахнулся, получив кепкой по спине. – Эй! Что за невербальные коммуникации? Я бы и без них понял, что мое деловое предложение отклоняется!
В 34 года всемогущий Виктор Морской, некоронованный хозяин области по прозвищу Витька-Святоша, владелец преуспевающего холдинга и мэр Краснопехотского, выглядел как парень лет 20-25. Худощавый, быстрый, с туго стянутыми в "хвостик" темно-русыми волосами и лучистыми серыми глазами. Одевался он неформально, предпочитая удобство деловому стилю: джинсы, футболки или водолазки, кроссовки. Он был остер на язык и любил шутки и розыгрыши. Но тем, кто хоть немного знал Морского, и в голову не пришло бы не воспринимать его всерьез. С Витькой-Святошей шутки были плохи, и те, кто вывел его из себя, очень скоро горько об этом жалели. Веселый и внешне бесшабашный, Виктор мог быть и жестким, и решительным, и неумолимым. Круг людей, которых он впускал в свое личное пространство, был очень узок. Мало кто решался с ним пререкаться. В числе этих людей была Вероника. Но она никогда не злоупотребляла доверием
Журналистка из отдела расследований ежедневника "Невский телескоп" Вероника довольно долго считала, что не создана для близких отношений и что ей вполне достаточно для счастья любимой работы. За ней пытались ухаживать, но одних Вероника непреклонно отшивала, с другими переводила отношения в дружеские, а третьи сами отсеивались, видя твердый независимый характер девушки и понимая, что не впишутся в ее плотный график. Виктор стал исключением. Он принимал Веронику такой, какая она есть и правильно понимал ее.
После купания и ужина Вероника и Морской отдыхали. Сказывалась смена поясов – обоих ощутимо клонило в сон уже после вечерних новостей. Утром Виктор открыл скайп, чтобы провести совещание мэрии и решить деловые вопросы холдинга. Ника вышла на балкон, обдумывая завершение подборки, которую сегодня нужно отослать ответсеку.
Начинался прекрасный сентябрьский день, и Ника счастливо улыбнулась. Впереди целых две недели в этом чудесном краю! И они будут прекрасны…
***
– Что "послушай"? Что "послушай"?! Какой же ты урод!
Вероника вздрогнула и подняла голову. Голос доносился сверху, с четвертого этажа над ними.
– Да все это я уже слышала, – зло всхлипнула женщина, невидимая Веронике. – У тебя на всех есть время, только не на меня и на ребёнка. Со всеми ты – само обаяние, а со мной – м…к!
Вероника хотела уйти с балкона, но тут все тот же "хрустальный" голос плаксиво выдал крепкое ругательство, больше подходящее подвыпившему маргиналу, проводящему большую часть времени под забором.
– Другого ты не заслуживаешь, – хлюпнула носом соседка, – можешь не приезжать! Я не хочу тебя больше видеть. И ребёнка ты больше не увидишь. Да, я сказала: больше ты ребёнка не увидишь!
"Что же такого страшного он натворил? – Вероника невольно встала на сторону мужа плаксивой матерщинницы. – Не купил ей лабутены как у Маши или спорткар как у Глаши? Не поехал к теще на блины, полки прибивать?" – Орлова терпеть не могла людей, выставляющих напоказ свои эмоции, готовых вот так рыдать, сморкаться, скандалить и материться там, где это видят и слышат другие люди. Она считала это распущенностью и слабостью характера.
Внезапно наверху стукнула балконная дверь, и бархатистый мужской голос со смешком сказал:
– Да ты сегодня в ударе, кисуля!
Хихиканье. Смешок. Звук долгого и жаркого поцелуя.
– Расстроился, идиот, – дама с четвертого этажа поразительно быстро успокоилась после "безутешных" рыданий по телефону, – пусть теперь повертится. Небось уже в "Картье" на Мойку несется. Еще и виноватым себя чувствует!
Снова раздался звук поцелуя.
– Он и правда идиот, – сказал мужчина. – Свою жену я бы за такое просто пришиб.
– А ты бы и не знал. Умная женщина умеет хранить свои маленькие тайны.
– Так я для тебя МАЛЕНЬКАЯ тайна? – в голосе мужчины прозвучал фривольный намек.
– Очень даже БОЛЬШАЯ, – захихикала дамочка с теми же развязными интонациями. – Ой, что ты делаешь? Не здесь же! С набережной могут увидеть…
– А нефиг на чужие балконы зырить, – запыхтел мужчина, – морем пусть любуются, горы пофоткают… Сама же говоришь: пошли они на…!
Вероника все-таки вернулась в номер.
– Я уже почти закончил, – сказал Виктор, – как погода?
– Летняя, – ответила Ника, – удивительно. У нас сентябрь – это уже осень, и "ветер вновь играет рваными цепями", как в песне.