Сентябрь
Шрифт:
— Надеюсь, у Пандоры есть стиральная машина, — сказала Люсилла.
— Я согласен на плавательный бассейн.
— Кто же стирает в бассейне?
— А почему нет?
Люсилла глядела в открытое окно. Горы приблизились, пейзаж стал не таким суровым. Вокруг росли сосны, ветер теперь нес не только пыль, но и запах разогретой солнцем смолы. Они подъехали к магистрали, в которую вливалась их дорога. Остановились, дожидаясь, пока поредеет поток машин. На обочине стоял указатель — «Пуэрто-дель-Фуэго».
— Отлично, едем правильно. Что дальше?
— Выезжаем на шоссе «Пуэрто-дель-Фуэго», примерно через милю сворачиваем
Машин, наконец, стало меньше. Джефф осторожно выехал на шоссе.
— Если прозеваем указатель, окажемся в порту.
— Логика железная.
Теперь Люсилла чувствовала запах моря. Появились дома, новый жилой массив, бензозаправка. Проехали мимо манежа, где в лысых загонах щипали чахлые травинки худые печальные лошади.
— Бедняжки, — расстроилась Люсилла, но Джефф смотрел только вперед.
— Вон знак. «Кала-Сан-Торре».
— Это он!
Они свернули с раскаленной автострады и вдруг оказались среди яркой пышной зелени, будто и не ехали столько времени по иссохшей голой равнине. На дорогу легли узорные, в солнечных бликах тени, за оградами обветшалых ферм довольно кудахтали куры, блеяли козы.
— Как вдруг стало красиво, — заметила Люсилла. — Ой, посмотри, какой симпатичный ослик!
— Ты лучше в свои записи гляди. Куда теперь ехать?
Люсилла послушно уткнулась в листок.
— Не прозевать крутой поворот направо, а потом все вверх и вверх до последней виллы направо, она на самой вершине.
Поворот оказался за следующей фермой. Джефф сбавил скорость и медленно повернул. «Сеат» из последних сил пополз вверх по крутой извилистой дороге, мотор предсмертно клокотал. Вокруг были большие виллы, но разглядеть их было невозможно — они тонули в пышной зелени садов за запертыми воротами.
— По-моему, именно такое место агенты по продаже недвижимости называют престижным, — сказала Люсилла.
— То есть здесь живут снобы.
— Вернее сказать, люди богатые.
— Да, ты права, богатые снобы. Твоя тетка, надо думать, счету деньгам не знает.
— Она получила калифорнийский развод, [11] — сухо ответила Люсилла, показывая, что больше не хочет обсуждать эту тему.
Еще сто ярдов вверх, еще две петли на дороге, и они у цели. «Каса Роса». Название виллы, выложенное яркими изумрудными плитками высоко на каменной стене ограды, сразу бросалось в глаза, хотя через стену перехлестывалась сиреневато-розовая волна цветущей глицинии. Ворота были распахнуты, дорожка к гаражу обсажена кустами. В гараже стояла машина, в тени старой корявой оливы еще одна — серебристый «БМВ», зависть всех и каждого. Джефф выключил двигатель, и на них упала тишина. Потом Люсилла услышала в этой тишине плеск воды, словно где-то бил фонтан, и далекое мелодичное позвякивание колокольчиков на шеях пасущихся овец. Теперь горы были рядом, белесые голые вершины, склоны в серебре густых оливковых рощ.
11
Согласно законам штата Калифорния, при разводе значительная часть состояния мужа отходит жене.
Молодые люди медленно вылезли из машины и с наслаждением потянулись всем телом. Здесь, на довольно большой высоте,
— Откуда же мне было знать, что тут такая роскошь!
— Это точно, роскошь, но не стоять же нам тут, разинув рот, весь день.
— И верно, пойдем.
Люсилла двинулась к лестнице, Джефф за ней. Но не успели они подняться на первую ступеньку, как тишину нарушил стук каблучков, кто-то бежал по террасе, к которой вела лестница.
— Голубчики мои! — наверху показалась женщина, радостно протянула к ним руки. — Я услышала машину. Вы все-таки приехали. И не заблудились, молодцы. Как же я счастлива вас видеть!
«Какая она хрупкая, тонюсенькая, воздушная», — подумала Люсилла, увидев Пандору. И действительно, Пандора казалась бесплотной, вот-вот растает в воздухе. Когда Люсилла ее обняла, ей показалось, что в руках у нее птичка. Было страшно прижать ее к себе, вдруг косточки хрустнут. Волосы у Пандоры были рыжевато-каштановые, откинуты со лба и падают на плечи каскадом прихотливых завитков. Пандора носила их так в восемнадцать лет, подумала Люсилла, и за все эти годы ей ни разу не захотелось изменить прическу. Глаза у нее были темно-серые, опушенные угольно-черными ресницами, красивый рот, пухлые улыбчивые губы. Над верхней губой справа прелестная темная родинка, такая кокетливая, будто ее нарочно нарисовали или наклеили. На Пандоре просторная пижама ярко-розового цвета, как цветы китайских розанов, на шее множество золотых цепочек, в ушах золотые подвески. Ее духи… Люсилла знала эти духи — «Пуазон», она сама одно время ими душилась, но не могла понять, нравятся они ей или нет. И опять засомневалась, вдохнув этот аромат сейчас.
— Даже если бы никто мне ничего не сказал, я все равно узнала бы тебя, Люсилла, ты так похожа на Арчи…
Казалось, она вовсе не замечает, какой у них непрезентабельный вид, какие они пыльные и потные, какие на них заношенные шорты и жеваные майки. А если и заметила, то ничем не выразила своего неодобрения.
— А ты, стало быть, Джефф… — она протянула ему руку с розовыми ноготками, — как хорошо, что ты смог приехать с Люсиллой.
Он взял ее ручку в свою огромную лапищу и пробормотал, смущенный таким радушным приемом и ее ослепительной улыбкой:
— Очень приятно познакомиться.
Она сразу же уловила австралийский акцент.
— А, ты австралиец! Потрясающе! У меня здесь еще никогда не бывали австралийцы. Замучились, пока ехали?
— Нет, нисколько, просто очень жарко.
— Вы, наверное, умираете от жажды.
— Может, мы вытащим вещи из машины?..
— Потом, потом. Сначала вы должны выпить. Идемте. У меня здесь приятель, я вас познакомлю.
Люсиллу охватил ужас. Пандора ладно, она своя, но показаться в таком растерзанном виде посторонним…