Сентябрьское утро. Рассказы
Шрифт:
Вспомнилось детство. Как ловил золотистых пузатых карасей и зеркально блестевших с розовыми плавниками чебаков. Иногда судьба баловала меня и я доставал из фиолетовой глубины, огромных замшелых от старости щук, попавшихся на живца. Под вечер устав от ребячьих игр, я купался до посинения и звона в зубах с такими же сорванцами каким был и сам. Став чуть старше мы соорудили плот из красно-смолистых сосновых бревен. Крепко перевязали его пеньковыми веревками. Наверно нет больше счастья для мальчишки, на зависть всем, плыть среди брызжущей солнечными бликами, рассыпающейся мириадами брызг, мальчишеской славы. Видеть пронзительную синеву глаз тайно влюбленной
Обратно мы шли уставшие грязные счастливые и босиком, взявшись за руки. Тогда я знал, что у меня есть ты, а ты знала, что это ненадолго. Любовь как солнечный дождь, как радуга, которая есть, но до нее не дойти и не потрогать руками. Искрящиеся потоки воды тучи несли дальше. Дождь кончился так же неожиданно, как начался. Редкие запоздалые капли, чмокали в раскисшую дорогу. От травы, земли шел пар. В теплых грязных лужах, как в тесте, по самую щиколотку тонули ноги и за нами оставались две пары следов, быстро заполнявшиеся водой. Две цепочки следов очень счастливых людей. Большие и маленькие. Иногда они переплетались, витиевато кружили по дороге, но были как нитка с иголкой. Казалось, нет в жизни обстоятельств, в природе сил, которые могли разлучить их. Но следы заполнялись водой, их края оплывали и уже спустя минуту они становились едва заметными. Две пары следов на безымянной дороге.
Белые розы
Кончился февраль, была не зима, но еще не весна. Толстое одеяло облаков неумолимо ползло по небу. Сырой набухший март казалось, пропитался водой. Было очень пасмурно. Все ждали солнца.
Редкие прохожие думали «Как было бы хорошо, если бы оно выглянуло, на час, на полчаса, на 10 минут. Подставить лицо и ловить теплые робкие лучи. Десять минут, радости».
Они шли по набережной. Вечерело. Молодой мужчина бережно поддерживал высокую девушку. Он был чуть ниже ее. Она была в сапогах на самых невысоких каблуках, какие наверно можно было найти в магазинах.
– Я люблю твое дыхание.- Сказал мужчина ласково и замолчал надолго. Девушка ничего не ответила, только чуть ближе приблизилась к своему спутнику.
Серые дома нависали над ними. Холодные камни, чугун решеток, хотели забрать остатки их тепла- Ты знаешь,- продолжил он,- в детстве, мы пацаны, отламывали сосульки с деревьев и с неимоверным хрустом до боли в зубах жевали их. Убеждали друг друга: « Совсем как мороженное!». Собирали с голых деревьев сморщенные замерзшие ранетки, которые действительно были вкусны.И пытались поймать снегирей, выставляя проволочные клетки. Лежали в засаде в сугробах, а ловили одних глупых синиц.
– Дима, может мы зайдем сегодня?– Девушка посмотрела на своего спутника сверху вниз. Мужчина или не услышал вопроса или просто не стал отвечать и продолжил:
– Мы ловили глупых синиц и не знали, что с ними делать…. и отпустить жалко, и самим не нужны. Домой приходили с промокшими насквозь ногами. Мамы ругали нас с добрыми глазами. Отцы грозили ремнем.
– Ты не ответил
– А что ты хочешь услышать?
– Может тебе все равно….
– Нет мне не все
равно. Если бы было все равно, я бы не задумывался. Ты совсем девчонка.
– Милый я взрослая, я выше тебя.
– Акселератка.- Проворчал с улыбкой Дима.- Вы молодые девчонки
высокие, хотел сказать длинные, но это немножко обидно. Худые и длинные.
– От меня почти ничего не зависит.
– Мы любим маленьких, а вы все растете и растете.
– Мой диетолог говорит, что все нормально.- Пошутила девушка.
– Нам хочется вас защищать, носить на руках, зачем вы лишаете нас такой возможности. Вы акселератки.
– Сам ты женатик!
– Ну…да! Разведенные мужчины, как бывшая в употреблении вещь.
Обидное слово «БУ».
– БэУшник, ПеТеУшник?
– У родителей не было денег учить меня пять лет в институте.
– Обиделся Дима?
– Мы из другого поколения. Люди из разных миров.
– Миру - мир!- девушка улыбнулась.
– Мир, май труд.
– Ты ходил на демонстрации?
– Захватил этот период. Заставляли.
– Насильно?
– Ну, ты бы пожила тогда, увидела.
– Я бы хотела сходить.- С нотками упрямства настаивала девушка
– Что там хорошего, несешь какой-нибудь транспарант с членом политбюро, дурак дураком.
– Я бы раз хотела сходить с шариками.
– Не знаю.
– Красные, синие, зеленые…целая гирлянда. И попеть песни. Вы пели тогда песни?
– Не помню.
– Неужели так можно все забыть?
– Помню, что пили водку тайком.
– И ты пил?
– Конечно.
– Про водку помнишь, а про песни нет? Дима! Что ты молчишь, улыбаешься?
– Странная штука жизнь. Мы с тобой ходим и ходим и ходим…и нам хорошо…
– А когда совсем замерзнем, иногда целуемся.- Добавила девушка
– Чем хуже - тем лучше?
– Что ты! О чем? Мне нравится, когда ты крепко прижимаешь
меня к себе. Нам становится теплей. Мне нравится, когда ты убираешь мой колючий шарф и нежно целуешь мои волосы, ушки, согреваешь их своим дыханием. Мне все нравится. Дима ничего не ответил своей спутнице. Казалось, он полностью погрузился в свои мысли. Девушка, медленно подбирая слова, продолжила: