Сеня. Миссия Наследной Йагини
Шрифт:
— Зайдет.
— Побоится.
— Говорю же тебе, зайдет.
— Никто еще не выдерживал в блуждающих коридорах.
— Она сильно напугана?
— Пока не очень.
Смех. Грубый, хриплый, неприятный. Ему вторит тонкий, визгливый, очень противный — с присвистыванием и причмокиванием.
Интересно, о ком они говорят? А если обо мне? Но как они узнали, что я стою под этой самой дверью? Что они говорили о блуждающих коридорах? Внезапно послышались шаги. Те же самые, которые преследовали меня.
— Не выдержит.
— А если все-таки она еще упрямее, чем выглядит?
— Тогда жить ей осталось меньше хвилины.
Опять смех. Только на этот
Шаги начали раздаваться все более отчетливо, я оглянулась, и то, что я увидела, заставило меня больше не задумываться, а распахнуть дверь и заскочить в очередную горницу. Потому что меня преследовала та самая мертвая шкура волка. Страшные провалы дырок вместо глаз, белый, в бурых пятнах крови, мех. Пустые лапы черными когтями и стучали по полу, заставляя меня содрогаться от ужаса. Я перевела дух и оглянулась — к тем, кто находился за закрытой дверью. Здесь было светлее, но не сильно. Первой, кого я увидела, была увеличенная карикатура на человека, с рогами и перекошенной вбок челюстью.
— Пришла, — довольно ухмыльнулось существо, но глаза его при этом оставались холодными, словно мертвыми.
— Сама пожаловала, — просвистела голова змеи, раскачиваясь над широким плечом странного рогатого существа. Змея высовывала черный раздвоенный язык, как будто намереваясь попробовать меня на вкус. Я отшатнулась и ударилась локтем в закрытую дверь. Кто бы они ни были, без боя я не сдамся!
— То-то я и чую с утра, человечьим духом пахнет, — каркающий, хриплый голос и визгливыми нотками… Я обернулась — и увидела лохматую, седую, горбатую… Старушку, видимо, но почему-то с черным вороньим клювом, над которым яростно горели маленькие черные глазки.
— Ахгарр, кахрр, кахрр, — закашлялась она, — Какая ж на этот раз ладная да свежая, молоденькая, сочная!
— Какова на вкус будешь, — прохрипел двугорбый карлик с тремя головами и синими, как сливы, носами.
Надо было срочно брать себя в руки. Не дело это… бояться в такой странной компании… мне… Но кому — мне?! Оттого, что я не могла вспомнить, кто я такая, я испугалась, пожалуй, еще сильнее этих существ.
Рогатое существо протянуло ко мне мощные, корявые руки, я отпрыгнула в сторону, нечаянно свалив с ног двугорбого карлика, чем вызвала грубый, неуместный смех всей компании. Причем, смеялся и сам карлик.
— Она хочет обратно, — хрипло шамкала… Это же вещица-сорока, птица-людоедка! Точно! Я же видела таких в учебнике… В каком учебнике?!
— Знать сегодня мертвячий пир, — веселилась змея, ритмично свиваясь в кольцах, чтобы в следующий миг резко распрямиться.
— А ну-ка, выпустите ее, красавицу, — каркала старуха-вещица.
Я вспомнила, что за дверью меня ждет та самая, истекающая кровью шкура, и в ужасе уставилась в окно.
— А может посмотрим, умеет ли она летать? — подмигнуло пустым глазом остальным рогатое существо.
— Летать! Летать! Летать! — хлопал в ладоши карлик. Я присмотрелась — на руках его не было пальцев, карлик стучал обрубками культяпок.
Только не брякнуться в обморок от ужаса. Только сохранить ясность сознания и не сойти с ума от страха. Эти — точно не пожалеют. Нужно что-то придумать. Я отступала от надвигающихся на меня чудовищ, когда одна из половиц под моей ногой вдруг скрипнула, и я ощутила под собой пустоту. Видимо, дыра в полу. А может, погреб. А, не все ли равно! Все равно, хуже, чем сейчас — не будет. Я увернулась от рук, крыльев, культяпок и черного раздвоенного языка, тянущихся ко
Подошвы ног больно ударились о каменный пол. Я не удержалась на ногах, покатилась по полу, быстро вскочила, огляделась — каменная горница, куда я упала, к счастью, оказалась пустой. Увидев, что из дыры в потолке свешивается голова змеи, я поспешила выскочить в распахнутую дверь, захлопнув ее за собой. Только бы не встретиться с той самой волчьей шкурой.
За поворотом обнаружилась узкая винтовая лестница. Я бросилась вниз. Не помню, сколько пролетов пробежала, когда сверху раздалось хлопанье двери — кто-то из преследователей вышел на лестницу. Быстрее! К несчастью, и внизу послышались какие-то звуки. Не желая встречать больше никого из обитателей этой странной башни, я бросилась в дверь — на очередной этаж. Только бы выбраться как-нибудь отсюда! Не место здесь нормальному человеку!
Коридор на этом этаже отличался от других. Он был светлым, прекрасно освещенным вмонтированным в стену факелами. Странно. В наше время все давно уже перешли на магических светлячков. В какое еще смутное время я попала?! В конце коридора я увидела дверь, из-под которой пробивался свет. Прислушалась — вроде бы никого. Заставила пошедшее было вскачь сердце замолчать, повернула ручку и вошла. Изумлению моего не было предела. Потому что я оказалась на зеленой полянке под объемным старым дубом. Очень даже знакомой полянке. Голову готова на кон поставить, что это лес Йагинь! Значит, я дома! Стоп! Каких еще Йагинь?! Где это — дома?! Что это за место вообще? Травка, цветочки, над ними неторопливо порхают бабочки… Что-то настораживает меня… Очень настораживает. Опять где-то там, в глубине, поднимается волна страха… Вся эта мирная картинка как будто ненастоящая. Нереальная. Потому что вся она происходит в мертвенной тишине. Не слышно положенного в таком случае щебета птиц, стрекотания цикад и кузнечиков… Не жужжат пчелы на цветках, не слышно порывов ветра, в то время как окружающие деревья угрожающе шевелят ветвями. Как же все-таки страшно! Я опять принялась бежать, не разбирая дороги, и обнаружила, что то, что вижу, не совпадает с ощущениями — я должна бежать по мягкой, зеленой травке, а босые подошвы ног ощущают холодный ровный камень. Даже как будто немного мокрый… Что же это?! Это какая-то неизвестная мне магия… Стоп… Откуда я вообще могу знать что-то о магии?! Кто же я, тролль меня и все это троллево место подери?!
Я не заметила, как выскочила на очередную лесную опушку, на которой стоял старый, покосившийся деревянный домик. Обошла его — на крыльце сидела сгорбленная старуха в сером рубище. Старуха штопала какое-то тряпье. Ну, наконец-то! Слава… Кому слава? Неважно! Главное — то, что я встретила наконец-то в этом сумасшедшем месте живого человека, который сейчас все мне объяснит… Какое облегчение.
— Бабушка, — осторожно позвала я, но старуха, видимо, не слышала.
Я закашлялась.
— Бабушка, — позвала уже громче.
Старуха подняла от шитья голову и уставилась на меня, подслеповато щуря глаза. На щеке у нее была огромная бородавка, нос крючком, редкие зубы не помещаются во рту. Разглядев, наконец, меня, старушка улыбнулась. Обрадовалась.
— Внученька, дорогая, Аглашенька! Ты пришла! А я тут все жду тебя, уж не чаяла! — радости бабки не было конца.
Это она — мне? Я — Аглашенька? Странно. Ничего не почувствовала при звуках этого имени. Как будто не мое. Но я себя не помню совсем, а ей, поди, виднее, если узнала. Или не узнала, ошиблась? Бабка-то плохо видит!