Сепаратисты
Шрифт:
Потом она сама подтолкнула его к кровати.
Когда все закончилось, она села и, потянувшись, достала со стола очередную сигарету. Красиво закурила и задумчиво сказала:
— Ты выглядишь усталым.
— Отдых бывает активный и пассивный, — довольно сообщил Стен.
— Активный — когда отдыхаете вы. А пассивный — когда отдыхают на вас.
— Фи, я женщина широких взглядов, но данный казарменный юмор — уволь. Непременно усядусь сверху. У меня масса фантазий и огромное желание экспериментировать. Давно я так не летала и не прочь продолжить. Мы очень много потеряли и необходимо наверстать. Перестань, — сказала не оборачиваясь, когда он скривился, — что было то прошло.
— Я? — поразился Стен.
— Конечно. Обычно женщины не знают, чего они хотят. Тем более, молоденькие девушки. Говорят 'нет', а думают 'да'. Их надо решительно брать за руку и вести за собой. А лучше прямо уволочь в постель, куда б я тогда делась.
— Мне представляется, что это был бы уже не я, а тот противный тип из романа мадам Нейл. Соблазняющий и бросающий опозоренную девицу.
— Да, ты слишком порядочный. Во вред себе. Может, поэтому я и пришла. Ждать приглашения пришлось бы страшно долго. Не раньше следующего столетия.
— А не назло мужу?
— Нет, — хихикнув, заверила, когда Стен провел пальцем по спине и отправился гладить бедро, — у нас особых разногласий нет. Он живет своей жизнью, я своей. Пересекаемся редко на официальных мероприятиях. И самое ужасное, что серьезные претензии у меня к нему отсутствуют. Абсолютно. Он хороший человек. Просто мне с ним скучно. Ужасно тоскливо. Рай в шалаше глупость, надо родиться в нем, чтобы не испытывать неудобств и через пару недель не приняться мечтать о комфорте и горячей ванне. Жить без любви не менее противно, зато комфортно. И на этом все. Я не желаю слышать не слова о моих семейных делах. Я хочу поговорить о тебе серьезно. Тебе не мешает нормально отдохнуть. Вид ужасный. Я серьезно.
— Девять месяцев в непрерывных разъездах, — садясь рядом и забирая из пачки со стола сигарету, объяснил. — Ночи в поездах или на вокзалах в зале ожидания. Днем бесконечные беседы, уговоры, организация комитетов, совещания с уже действующими. Доклады, митинги. Самые важные переговоры ведутся на лестницах, в подъездах домов, у дверей, по дороге на вокзал. Просто не успеваешь опомниться. Приезжаешь в какой нибудь город за полчаса до начала, иногда и позже, сразу же поднимаешься на трибуну и говоришь…Ничего удивительного.
— Зато результат впечатляющий. Пятнадцать тысяч членов Лиги ветеранов и почти сорок пять тысяч сочувствующих сторонников. Огромная сила и ты всем показал в Камарене. Это было изумительное зрелище и твердая заявка на большое будущее.
— Стоп, — повернулся к ней Шаманов. — У меня в твоем присутствии вечно отбивало мозги. Видимо повзрослел. Хоть и с опозданием, но задумался. Допустим, ты была там или в газете прочитала про действия Лиги — это понятно. Откуда подробности про численность? Адрес тебе кто подсказал? Как ты сюда попала без ключа? Откуда ты вообще взялась?
— Как много вопросов, — с интонацией мурлыкающей кошки сказала она.
— Фиона!
— И что ты сделаешь, если не получишь правдивого ответа? Выгонишь? А как же продолжение? Я собиралась, — и она очень конкретно объяснила, что сделать и в какой именно позе, не стесняясь истинно солдатских выражений. Раньше она себе такого не позволяла, мило краснея от любого крепкого словца.
— Видимо все-таки придется выгнать. Ответа я не услышал и, хотя смешно представить тебя в роли полицейского агента…
— А если я заплачу? — деловито поинтересовалась Фиона, — горько — горько. Не поможет? Да ладно, все
— Причем тут… А! Как твоя фамилия?
— Хейс.
— Это точно не губернатор, даже не советник. Генеральный инспектор полиции дядечка уже пожилой и занимается другими делами. В первый раз слышу. Кого назначили недавно? — он задумался.
— Почти попал, — одобрила Фиона. — Именно недавно. Мы четвертый месяц как на должности. Не кто-то там, настоящий полковник уже после сокращения армии. Слушай военную тайну. В штабе округа, существует отдел разведки и один из заместителей обязан следить за настроениями на острове. Фактически это синекура, но при виде феноменов, не влезающих в стандартные рамки, там обязательно делают стойку. Надо ж оправдать недурственное жалованье и показать себя.
— Значит, не любишь солдат? — пробурчал Стен. — Ясно где наслушалась.
— И ведь не спросишь, а зря! Почему бы мне слегка не пошпионить для близкого знакомого. Очень близкого, — прижимаясь, промурлыкала. — Когда увидела имя на обложке, просто не могла удержаться и не сунуть внутрь нос. Папка с досье была толстая.
— И что там порочащего содержалось? — невольно заинтересовался Стен.
— Знаешь, ничего действительно неприятного. Ужасных секретов из шкафа, вроде как в очередном романе, нет. Со всех сторон исключительно положительные оценки. Учеба, работа. И рапорты о досрочном присвоении звания. Идиоты, — с искренним негодованием сказала, — сами из тебя сделали оппозиционера. Так бы сидел где на Каренских островах в майорском звании и должности губернатора района вполне довольный жизнью. Поверь мне, армейская жизнь затягивает, а возможность покомандовать без оглядки, недовольные уйти не имеют права, портит характер и рано или поздно заставляет мозги плесневеть. До майора еще остатки ума сохраняются, но с повышением идет стремительная деградация. Недаром во время войны столько недочетов выявилось. Да! Про тебя все написано в высшей степени в похвальных фразах. Даже эта подозрительная история с самоубийством Гриффина между строк генеральской комиссией одобряется. Есть вещи на всеобщее обозрение не выставляемые. Армия свое дерьмо у себя и хоронит. Не в первый раз. Если и назвать преступлением, второй раз под суд не отдадут, а твой образ в глазах местных не опорочит. Наоборот.
— Я сам местный.
— Ты меня прекрасно понял и нечего искать причины для обиды. Короче, кроме пары любопытных моментов я ничего не узнала.
— Хм?
— Ну про отсутствие постоянной любовницы, — охотно сообщила Фиона, — и что девица Ветрова, выигравшая мотоциклетные гонки на аппарате собственного изобретения твоя родственница. После вручения золотой медали люди заинтересовались. В среднем 42 лиги в час! Так быстро и так долго, с такой скоростью, ни один автомобиль не двигается. Недаром машина получила название 'Ветер'.
Ага, мысленно согласился Стен. Появились добрые люди готовые вложиться в производство. Естественно получая часть акций. Тридцать восемь тысяч 'корон' собрали. Не миллионы, но уже не мои скромные капиталы. Есть откуда развиваться. А контрольный пакет акций все одно за нами сохранился. Привлечение инвестиций со стороны — одно. Допустить к управлению фирмы — обойдутся. Хватит с них и дивидендов в конце года.
— Ее машины моментально принялись разбирать, а ты у нас акционер. Не знаю, кто материал собирал, однако люди не даром хлеб едят. Официально не сообщалось, кто владелец 'Двигателей Ветровой'. Инженер тот, — она прищелкнула пальцами, вспоминая, — Орехов, скорее работник, чем хозяин. Ему бы с моторами возиться.