Сэр Невпопад из Ниоткуда
Шрифт:
– Так это план или подведение итогов? – с издёвкой спросил я.
Но короля слова шута заинтересовали всерьёз.
– Что у тебя там, Одклей? Не тяни, рассказывай!
– Я останусь тут, во дворе, у всех на виду и отвлеку неприятеля, а вы трое уносите-ка ноги подобру-поздорову. Когда Меандр сюда заявится, вы будете уже далеко.
– Нам, королевской семье, не пристало бежать от опасности, – напыщенно заявила Энтипи.
– Чёрта с два! – выпалил я и поспешно добавил: – Ради сохранения жизней августейших особ ещё и не на такое можно пойти! Не уронив, между прочим, своего достоинства. Беда лишь в том, что бежать нам попросту некуда. Направившись
– А я и не говорил, что у меня безупречный план, – насупился шут. – Просто хитроумный. Это не одно и то же.
Тем временем неприятель маршевым шагом двигался к форту. Люди Меандра не торопились, зная, что нам некуда от них деваться.
– Мы всё же не можем быть до конца уверены в полной своей беззащитности, – глубокомысленно изрёк Рунсибел. – Ведь неизвестно, куда удалились войска и гарнизон и не придут ли они в последнюю минуту нам на выручку?.. Что, если они схоронились где-то поблизости, в засаде, и ждут подхода неприятельской армии, чтобы выступить против неё?
– На твоём месте я не стала бы на это рассчитывать, – твёрдо заявила Энтипи. – Надо нам самим о себе позаботиться, пока не поздно... Если ещё не поздно.
И тут меня осенило.
– Нет, ваше величество, – проникновенно произнёс я, – мы не можем этого знать. Как, впрочем, и они. Наши противники. – На лицах короля, принцессы и шута появилось озадаченное выражение. – Ваше величество, что вы можете сказать насчёт осады? Ну, когда крепость, подобную этой, атакует неприятель, а защитники затворяются внутри? Что в подобном случае происходит?
– Значит, так... – неторопливо отвечал король, – чтобы приготовиться к осаде, следует заложить ворота на засовы и опустить решётку, если таковая имеется. Приказать воинам подняться на стены и башни. Смолу вскипятить или, на худой конец, воду, чтобы лить на головы осаждающих из навесных бойниц, когда крепость таковыми оснащена. Выставить лучников по всему периметру стены да велеть им, чтобы хоронились за зубцами от вражеских стрел...
– Верно, верно. – Я закивал головой. – Но и они обо всём этом знают.
– Разумеется. Это всякому известно.
– Хорошо. Значит, вот что мы предпримем... – Моя мысль стремительно возносилась вверх по спирали чистейшего безумия. Я сам это прекрасно осознавал, но ничего здравого в тот момент предложить не мог. А мешкать было нельзя... – Ваше величество, переоденьтесь...
Король растерянно пожал плечами. Энтипи и шут уставились на меня во все глаза. Во взглядах их читались недоверие и насмешка.
– Ты находишь мой нынешний наряд неподобающим для пленника? – усмехнулся Рунсибел.
– Да не в вашу парадную одежду, – поморщился я. – Поменяйтесь платьем с Одклеем.
И я кивнул в сторону шута.
– Вы спятили, – с сожалением произнесла Энтипи. – Наступление Меандра оказалось последней каплей...
– Да нет, со мной всё в порядке, – поспешил я её успокоить. – А вот насчёт вашего родителя Меандр и его люди как раз-то и должны подумать, что он того... Свихнулся с катушек...
И я подробно, хотя и весьма торопливо, время ведь поджимало, поведал им о своём плане. Когда я закончил, у всех троих был такой изумлённый вид, будто, ей-богу, у меня выросла ещё одна голова...
– Ничего из этого не выйдет, –
– У вас есть идея получше? – устало спросил я.
– Принцесса права, – кивнул Одклей. – Как только они его тут увидят, в него полетят тучи стрел из их проклятых луков!
– Ничего подобного! Он им нужней живой! Королей не убивают, слишком они ценны как пленники!
– Вы так в этом уверены? – с сомнением спросил его величество.
– Абсолютно уверен.
– «Абсолютно уверен», – повторил король с непередаваемым выражением.
– Послушайте, – принялся я их убеждать, всё более воодушевляясь, – если они решат вас умертвить, то нам в любом случае крышка. Но коли Меандр предпочтёт заполучить ваше величество в качестве пленника, то ничего лучшего, чем мой план, просто не придумать. Но решать следует немедленно. Мне ведь потребуется время, чтобы добраться до леса и привести в действие мою часть плана. Давайте же начнём, пока не поздно...
Энтипи и шут выжидательно взглянули на короля, а тот на меня смотрел с таким видом, словно ждал, что вот сию минуту я превращусь в волшебника, произнесу заклинание, и мы все очутимся в истерийской крепости. Снежные хлопья, кружившиеся над нашими головами, стали ещё крупнее и гуще.
– Решено! – твёрдо заявил король. – Всем нам придётся положиться на план оруженосца.
– Отец!..
– Успокойся, Энтипи! Подумай: если из этого ничего не выйдет, ты хоть полюбуешься на идиота, которого станет корчить из себя твой отец в последние свои минуты... Вряд ли это компенсирует тебе годы, которые ты по моей вине потеряла в обители благочестивых жён. Ведь именно таково твоё мнение о времени учения у монахинь... Но зато это зрелище хоть немного тебя развлечёт и позабавит. Итак, к делу, дружище Одклей... Невпопад, – и он похлопал меня по плечу августейшей ладонью, – удачи тебе!
«Да, она бы мне не помешала», – подумал я.
– И вот ещё что, Невпопад...
– Слушаю, ваше величество!
Рунсибел многообещающе улыбнулся.
– Если твой план сработает и мы невредимыми вернёмся в Истерию... Я тебя произведу в рыцари. Будешь сэром Невпопадом.
Король и Одклей начали спускаться по лестнице, и я собрался было за ними последовать, но меня остановила Энтипи. Она схватила меня за руку, развернула лицом к себе и стала всматриваться мне в глаза в надежде увидеть... увидеть то, что придало бы ей сил, помогло бы выдержать новое испытание.
А потом она меня обняла и поцеловала в губы. Страстно и нежно. В ту минуту принцесса вовсе не казалась мне умалишённой. Отстранившись от меня, она прошептала:
– Я верю вам. Верю.
Что я мог на это ответить? «Ну и дура! Я сейчас отсюда смотаюсь, только вы меня и видели. Потому как этот идиотский план нипочём не сработает, я в этом железно уверен, хотя он и мной самим составлен»?
– Благодарю вас, – произнёс я с поклоном.
Понимаете, когда я начал им излагать этот самый план, мне и самому верилось, что он вполне осуществим. Но чем дальше я в него углублялся, чем больше детализировал его, тем крепче делалась в моей душе уверенность, что всё это – чистой воды идиотизм. И если б король с этой своей покровительственной улыбкой изрёк: «Пожалуй, лучше будет, если мы всё же предпримем что-нибудь иное, оруженосец», – я б только кивнул ему в ответ и за всех нас порадовался. Признаться, я стал так горячо отстаивать свою правоту единственно потому, что Энтипи отнеслась к моему предложению с недоверием и едва ли не с насмешкой.