Серафина и расколотое сердце

Битти Роберт

На скамье сидел, глядя на лес, мальчик. В первый момент Серафина его не узнала, но, подобравшись ближе и рассмотрев лицо, поняла: это Брэден.

А поняв, ахнула. Поза Брэдена, его взгляд настолько ужаснули Серафину, что она даже не бросилась к другу, как поступала обычно. Девочка стояла в глубокой тени, смотрела и пыталась понять, что же она видит.

Первое, что сразу бросилось в глаза Серафине: Гидеан, любимый и обожаемый доберман Брэдена, больше не лежал у ног своего хозяина. Бедный пес растянулся в стороне, опустив голову, повесив уши. У него было

такое печальное и отстраненное выражение, словно Брэден прогнал его от себя с презрением и брезгливостью.

Сам Брэден сидел на скамье в полном одиночестве. Его ноги были накрыты пледом, хотя на улице было совсем не холодно. Мальчику уже исполнилось двенадцать, но он выглядел каким-то маленьким и хрупким, словно уменьшился за то время, что она его не видела. Его каштановые волосы стали длиннее, кожа бледнее, как будто он стал реже бывать на улице. Но что напугало Серафину больше всего, так это длинные кривые шрамы на щеке и нога, скованная каркасом из металла и кожи, с металлической скобой возле колена.

Сердце Серафины сжалось от боли. Ей так хотелось обнять Брэдена. Что с ним случилось? Неужели темные силы, с которыми она столкнулась в лесу, уже дотянулись до него?

– Это я, – тихо произнес мистер Вандербильт, подходя к племяннику. – У тебя все в порядке?

– Да, – сдержанно ответил Брэден, – со мной все в порядке.

Но в его голосе прозвучали нотки, от которых сердце Серафины снова болезненно сжалось.

Он сидел такой печальный. Уголки его рта были сурово опущены, в глазах застыло безразличие. Серафина чуть-чуть придвинулась к другу, и в тот же миг его лицо затуманилось, на нем появилось выражение полной безысходности. И все же мальчик мужественно попытался справиться с собой, чтобы не волновать дядю.

– Ты пришел сюда наверх только из-за меня? – спросил Брэден.

– Там совершенно нечего делать, – кончиками губ улыбнулся мистер Вандербильт, и Брэден ответил ему вялой, понимающей улыбкой.

Мистер Вандербильт протянул племяннику стакан с холодным сладким чаем – любимым напитком Брэдена. Мальчик протянул левую руку, чтобы взять стакан, но она так сильно дрожала, что сразу стало ясно: он не удержит стакан, не расплескав его.

– Не хочу! – резко сказал Брэден и отмахнулся от чая.

Мистер Вандербильт отступил на шаг и сделал глубокий вдох – хозяин Билтмора не привык к подобному обращению. Но, выждав мгновение, он снова шагнул к мальчику.

– Попробуй еще раз, правой рукой, – мягко посоветовал он, протягивая стакан Брэдену. – Мне кажется, она у тебя работает лучше.

Брэден кинул на него сумрачный взгляд, но все же медленно протянул вперед правую руку и взял стакан. Она тоже дрожала, но все-таки не так сильно, как левая.

Обхватив стакан обеими руками, Брэден начал неторопливо пить. Опустошив стакан, он кивнул так равнодушно, как будто забыл о том, что это его любимое питье. Потом вдруг сказал «спасибо» почти так же радостно, как раньше, но тут же плотно сжал губы и тряхнул головой, с трудом сдерживая слезы.

Мистер Вандербильт присел рядом на скамью.

– Плохо

сегодня?

Брэден кивнул:

– Последние несколько недель мне вроде бы полегчало, но сегодня я вдруг почувствовал себя ужасно.

– Из-за праздника? – с сочувствием спросил мистер Вандербильт.

– Нет, вряд ли, – покачал головой Брэден. – Хотя… не знаю… может… может быть, это из-за ночи. Сегодня такая красивая ночь. И луна, и звезды. Она любила такие ночи.

– Мне очень жаль, – проговорил мистер Вандербильт.

– Иногда мне кажется, что я уже снова почти такой, как раньше. А потом вдруг становится так плохо, внутри такая боль, словно она стоит рядом со мной.

«Я стою, Брэден, – подумала Серафина, – я здесь!»

Но она была настолько поражена всем, что видела и слышала, что не могла ни пошевельнуться, ни произнести что-либо – как будто смотрела страшный сон и никак не могла вмешаться в происходящее.

– Бывают времена, – тихо сказал мистер Вандербильт, – когда приходится жить, даже если тебе плохо. У нее было множество причин покинуть Билтмор. Но, если случилось худшее, мы сохраним память о ней в своих сердцах. Она будет жить в твоих воспоминаниях и в моих – тоже. Она была хорошей, смелой девочкой, и я знаю, что для тебя она была не просто другом, а особенным человеком.

Брэден кивнул, соглашаясь с дядей, но на его лице промелькнуло выражение, хорошо знакомое Серафине; в его движениях проскользнула едва заметная неуверенность. Девочке вполне хватило этих мелочей, чтобы понять: Брэден что-то недоговаривает.

Мистер Вандербильт ласково обнял племянника за плечи:

– Что бы ни случилось, мы пробьемся.

Как странно и захватывающе было смотреть и слушать со стороны, оказаться в мире, где ее нет. Но Серафина не выдержала. Она хотела сказать, что жива и здорова, что вернулась домой! И, самое главное, ей надо было предупредить всех! Существо с когтями, черные дыры, ураганы, темная река, колдун… они наступали.

Глубоко вдохнув, Серафина вышла из-за колонны и встала перед дядей и племянником.

– Брэден, это я. Я вернулась.

Глава 9

Ни Брэден, ни мистер Вандербильт не обернулись. Они вообще никак не отреагировали на ее появление. Похоже, они не видели и не слышали Серафину, хотя она стояла прямо пред ними.

– Брэден, это я! – громче повторила Серафина, приблизившись еще на шаг. – Мистер Вандербильт, это Серафина. Вы меня слышите?

Но ни один не откликнулся. Она не верила себе. Это было невозможно!

– Брэден! – отчаянно закричала Серафина.

Она стоит прямо напротив, а они ее не видят! Что происходит? Серафина задрожала от страха.

Перед тем, как вернуться к гостям, мистер Вандербильт положил руку на плечо племяннику.

– Сиди здесь, сколько захочется, – ласково сказал он, – но, если тебе полегчает, может, надумаешь спуститься к нам?

– Я обязательно подумаю, – ответил Брэден. – Там правда очень красиво, мне даже отсюда огоньки видны.