Серафита
Шрифт:
Их волосы излучали свет, вызывая волнение, схожее с волнами фосфоресцирующего моря.
Оба Ясновидящих заметили темного Серафима посреди легионов бессмертных, чьи крылья были похожи на необъятный шатер лесов, слегка раскачиваемый бризом.
И тотчас, как если бы все стрелы из колчана разом устремились вдаль, Духи одним дуновением разогнали остатки старой формы Серафима; поднимаясь, Он становился все чище и вскоре показался им тонким рисунком; в момент преображения Серафима они увидели огненные полосы без тени.
А Серафим все поднимался, получая —
Не замолкал ни один из голосов, гимн звучал на все лады.
«Привет тому, кто возносится живым! Приди, цветок Миров! Алмаз, вышедший из пламени страданий! Жемчужина без пятнышка, желание без плоти, новая связь между небом и землей, будь светом! Победоносный дух, Королева мира, лети к своей короне! Триумфатор земли, прими свою диадему! Будь с нами!»
Добродетели Ангела вновь проявлялись во всей красе.
Его первое желание неба вновь обнаруживалось, прелестное, как наивное младенчество.
Подобно бесчисленным созвездиям, Ангел явился в блеске своих движений.
Его символы веры сверкали, как Небесный гиацинт цвета звездного огня.
Милосердие бросило Ему свои восточные жемчуга — прекрасные пролитые слезы!
Божественная любовь окружила Его своими розами, набожное Смирение своей белизной очистило Серафима от всего земного.
На глазах Вильфрида и Минны Он быстро превратился в огненную точку, она постоянно вспыхивала, ее движение растворялось в мелодичных радостных возгласах, приветствующих Его прибытие на небо.
Небесные мелодии заставили рыдать обоих изгнанников.
Неожиданно гробовая тишина темным покровом скрыла все — от первой до последней сферы, погрузила Вильфрида и Минну в томительное ожидание.
В этот момент Серафим скрылся в глубине Святилища, где получил дар бессмертия.
Волна глубокого обожания переполнила сердца двух Ясновидящих восторгом, смешанным с ужасом.
Они почувствовали, что все пало ниц в Божественных Сферах, в Сферах Духовных и в Мирах Теней.
Ангелы преклонили колена, чтобы славить Его, Духи преклонили колена, чтобы выразить свое нетерпение; и там, в безднах, все преклонили колена, дрожа от страха.
Громкий крик радости прорвался, подобно ожившему источнику, снова выкинувшему тысячи своих разноцветных струй, в которых играет солнце, рассыпая алмазы и жемчуга светящихся капель. В этот миг снова появился сверкающий Серафим и воскликнул:
— Превечный Бог! Всевышний! Всевышний!
Вселенные услышали и признали Серафима, Он пронзил их, как пронзает Бог, и овладел бесконечностью.
Семь божественных миров взволновались, услышав Его, и ответили Ему.
В этот момент все пришло в движение, как будто в вечность восходили ослепительно яркие и очищенные звезды.
А может быть, Серафиму уже была поручена первая миссия — призвать к Богу создания, проникшиеся словом?
Но тут зазвучала торжественная Аллилуйя; Вильфрид и Минна восприняли
И вот уже небесные лучи начали исчезать, как отблески солнца, скрывающегося в свои пурпурные и золотые пенаты.
Нечистый и Смерть снова завладели своей добычей.
Вновь ощутив притяжение плоти, от которого их сознание на какое-то время освободил божественный сон, оба смертных почувствовали себя как на заре после ночи, заполненной фантастическими видениями, воспоминание о которых поет в душе, хотя телу не дано осознать их, а человеческому языку — выразить.
Они летели по преддверию рая, погруженному в беспросветную ночную темь — сферу, по которой движется солнце видимых миров.
— Спустимся вниз, — сказал Вильфрид Минне.
— Поступим так, как Он сказал, — ответила она. — Узрев, как миры движутся к Богу, мы узнали праведный путь. Наши звездные диадемы там, наверху.
Они полетели по безднам, вернулись в пыль низших миров, неожиданно увидели Землю в виде подземелья, озаренного светом, принесенным ими в своих душах и окружавшим их облаком, в котором гармонии неба неясно повторялись и рассыпались. Именно это зрелище поразило некогда внутренний взор Пророков. Священнослужители разных, но считавших только себя истинными конфессий, Цари, все коронованные силой и Террором, Воители и Великие, делящие между собой Народы, Ученые и Богатые, стоящие над ропщущей и страждущей толпой, которую они бесцеремонно попирали ногами, — все в сопровождении своих слуг и жен, все разодетые в золото, серебро, небесную лазурь, все в жемчугах, драгоценных камнях, вырванных у недр Земли, украденных со дна морей; Человечество потратило на них немало времени и усилий, обливаясь потом и богохульствуя. Но эти богатства и красоты, созданные на крови, казались двум Изгнанникам старыми лохмотьями.
— Что собрало вас здесь, в этих неподвижных рядах? — крикнул им Вильфрид.
Они не ответили. Тогда Вильфрид благословил их и повторил вопрос. Единым движением они приоткрыли одежды и показали свои высохшие тела, изъеденные червями, разрушенные развратом, превращенные в прах, пораженные ужасными болезнями.
— Вы ведете народы на смерть, — сказал им Вильфрид. — Вы изуродовали землю, извратили слово, сделали продажным суд. Пожрав траву пастбищ, вы убиваете теперь овец. Вы думаете, что раны оправдывают вас? Я предупрежу тех из моих братьев, кто способен еще услышать Голос, чтобы они смогли утолить жажду из скрытых вами источников.
— Сохраним силы для молитвы, — сказала ему Минна. — Тебе же не поручена миссия Пророка, Отмстителя или Вестника. Мы лишь на окраине первой сферы, пытаемся пересечь пространства на крыльях молитвы.
— Ты будешь моей любовью!
— Ты будешь моей силой!
— Нам дано было узреть Высокие Тайны, на земле только для нас с тобой будут понятны радость и печаль; помолимся, мы ведь знаем путь, идем же.
— Дай мне руку, — сказала Девушка, — если мы всегда будем идти вместе, дорога покажется мне не такой тяжелой и длинной.