Серая Башня
Шрифт:
Каким далёким сейчас казалось то время, и моя семья, и моя Родина… Прежде я и представить не мог, что когда-нибудь окажусь здесь, в этом краю, и буду шагать по заснеженным улицам к… Серой Башне.
Я поднял голову – силуэт Башни возвышался впереди, утопая в снежной пелене. С каждым шагом мы приближались к ней. Я испытывал страх перед Башней, и он постоянно нарастал. Чем ближе я подходил к ней, тем страшнее становилось.
Я замер и начал судорожно хватать ртом воздух. Я чувствовал, что задыхаюсь, не хватало воздуха, я согнулся и обхватил голову руками. Она
– Что с вами, мастш Рой? – озабоченно спросил Тольскер, он и его люди остановились.
– Что-то не то съел на завтрак… – простонал я. – Сейчас пройдёт.
Я постарался взять себя в руки, успокоился, выпрямился. Из-за визита Тольскера я пропустил приём отвара и лекарств. Или нет – я выпил отвар? Кажется, выпил. Тогда из-за чего случился приступ – из-за моего страха перед Башней?!
– Я в порядке, мастш Тольскер. Продолжим путь, ведите.
– Ну, как скажете… – неуверенно ответил он.
И мы пошли дальше. Вперёд, к Серой Башне.
Глава 2. Аг-Винэос
Мы шли по улицам города Аг-Винэос – столицы Стаентрада. Дорога была ровной, мощённая булыжником, дома возвышались на три-четыре, а то и пять этажей, по обочинам стояли фонари. Улицы были людны, всюду толпился народ, стоял галдёж. В центре столицы людно постоянно, будто то и не город вовсе, а один большой вечный рынок. Здесь даже ночью жизнь не затихает.
Сравнение с рынком не случайно. Всюду можно увидеть трактиры, лавки, лотки, уличных торговцев. Даже непогода, густой снегопад и холодная сырость не смогли согнать с улиц ни продавцов, ни покупателей.
Снег валил как сумасшедший, и на черепичных крышах образовывался толстый слой. Постепенно тая, он съезжал вниз и плюхался на дорогу. Люди с тревогой посматривали наверх и с криком отскакивали, когда очередной комок сырого снега летел вниз с четвёртого этажа.
– Дорогу! Дорогу! – хрипло рычал Адэран Тольскер, расталкивая людей перед собой. – Дворцовая стража идёт! Дорогу, олухи! А, что б вас! Баранья башка!
Казалось, на его слова особо внимания не обращали. Прокладывать путь ему помогали двое помощников – они почти не подавали голоса, но молча и методично распихивали людей на пути. Я следовал позади этой компании.
Недавний приступ мне кое о чём напомнил: перед встречей с Серой Башней нужно собраться. Я достал трубку и попытался на ходу набить чубук особой курительной смесью. Каждый раз открывая кисет, я видел символ, золотыми нитями вышитый на его внутренней стороне. На моей Родине этот символ означал букву AE. Набить чубук и зажечь трубку оказалось не так-то просто в условиях, когда вокруг бурлит людской поток и все толкаются, но у меня всё же получилось.
– Ай! – услышал я тонкий вскрик где-то внизу возле себя.
Я повернул голову и увидел чумазого мальчишку, он держался за руку, его ладонь кровоточила, пацан кривился от боли. Мы встретились взглядом.
– Вы меня укололи! – пискнул мальчуган.
–
– Я видел, как вы какой-то спицей укололи меня в руку! – обвиняюще бросил он.
– Да? И что ты в этот момент делал?
Он растерянно посмотрел на меня, потом развернулся и бросился прочь.
– Что там у вас? – спросил Тольскер.
– Воришка, – сказал я. – Хотел стащить у меня что-то.
Воришку я, разумеется, никакими спицами не колол – пока он не вскрикнул я даже не замечал его – и никаких спиц у меня с собой нет. Но я не ручаюсь за поведение моих перчаток. Обычно они очень ревностно охраняют мои карманы и кошели на поясе.
Мы продолжали путь. Снегопад не ослабевал, валило так, будто небо хотело за один день высыпать весь снег, заготовленный на зиму.
Тольскер подождал, пока я поравняюсь с ним, и прокричал, борясь с людским гулом вокруг и встречным ветром:
– Почти дошли, мастш Рой. Вон, гляньте-ка.
Он указал вперёд и вверх, я проследил за его рукой и увидел, как прямо перед нами возвышается громадное строение, утопающее в пелене снегопада, но всё же различимое. Серая Башня.
Башня уходила высоко вверх, и не было во всём королевстве, да и во всём мире, строения, равного ему по величию. Башня была не только высокой, но и широкой. Вершина её повторяла форму короны с зубцами.
Башня вовсе не была круглой, как полагалось. Она была параллелепипедом, имела четыре угла и четыре стены. Та стена, где находился главный вход в Башню – считалась фронтальной. Противоположная ей – соответственно, задней. Две стены по бокам – боковыми: левая и правая. От боковых стен отделялись громадные ветви, диаметр каждой превосходил высоту деревенского дома. Эти ветви были сделаны из того же строительного материала, что и вся Башня, но по форме настолько точно повторяли настоящие древесные ветви, что их легко можно было спутать с ними, а саму Башню, если смотреть издалека – принять за гигантское дерево.
Сейчас громадные ветви бледными силуэтами проступали в пелене снегопада и гораздо больше походили на настоящие ветви дерева, чем в обычные дни. Башня и ветви выглядели причудливо при такой погоде.
Иногда на ветвях самопроизвольно загорались огни. Никто не знал, почему это происходит, и никто не управлял этим процессом и не изучал его. Вот и сейчас кое-где на ветвях, сквозь белое марево снегопада, матово светились огоньки – красные и зелёные. Зрелище было завораживающим.
– Красиво, да? – спросил Тольскер, проследив за моим взглядом.
– Да, – вздохнул я.
– Я всю жизнь служу во дворце, – сказал Тольскер, – но вид Башни до сих пор мне не приелся. Каждый раз, когда загораются эти огни, я радуюсь им так же, как в детстве. Помню, соседские дети и их родители стучали к нам в дверь и возбуждённо кричали: «Скорей на улицу, Тольскеры! На Башне опять горят огни!». И мы выбегали из дома и долгие часы всей улицей стояли и заворожённо смотрели, как горят огни на ветках.
Тольскер усмехнулся.
– И как только они такую махину смогли построить, – задумчиво сказал он.