Серая чума
Шрифт:
Собрать всех желающих внутри городских стен, возле свежепостроенного храма – Серов даже мысленно избегал этого слова именуя его про себя домом собраний, – не представлялось возможным, плотная застройка не позволяла. Пришлось перенести наиболее массовую вступительно-торжественную часть на луг снаружи. Тот самый, где три года назад была разбита экспедиционная армия Берсонзона.
Для будущего действа по-быстрому собрали деревянный помост и водрузили на него большой резной – и когда только успели изготовить – трон, изголовье которого было украшено позолоченным знаком бесконечности.
Утром двадцать восьмого числа, едва
Взойдя на помост, Александр отпустил руку девушки и, стараясь не показать смущения, уместил свой зад на трон. Тот оказался на удивление удобным – последователи догадались положить на твердое деревянное основание небольшую подушечку, так что высочайшей заднице было вполне мягко.
– Братья! – Обратилась к притихшей толпе внизу Никара. Выглядела она сегодня почеркнуто скромно: глухое черное платье в пол, того же цвета кожаные перчатки и наброшенный на плечи меховой плащ. На самом деле Серов предполагал, что главе церкви его имени просто идет черное, и никакой дополнительной нагрузки цвет тут не несет. – Вы все знаете, зачем мы сегодня собрались! Это великий день для нас, для всего графства и человечества!
Александр слушая в пол уха торжественную речь девушки сам мысленно прокручивал актуальную повестку дня. В связи с освящением первохрама, как бы пафосно это не звучало, в это утро должна была состояться церемония принятия в ряды молодого культа сразу полторы сотни новых последователей. Организация вышла из «подполья», заручилась поддержкой государственной власти, обрела в графстве официальный статус, что мгновенно подтолкнуло немало обывателей, формально вступить в стройные ряды партии.
– «Стоп, нет», - мотнул головой Серов отгоняя дурные мысли, - «это немного из другой оперы».
Буквально за месяц количество последователей резко скакнуло вдвое и теперь – если учитывать сегодняшних – вплотную приблизилось к тысяче человек. Много это или мало, с объективной точки зрения, Серов утверждать не брался.
– «Мне и одного было бы в перебор», - глядя на то, как люди становятся перед ним на колени и осеняют себя «восьмерочным» знаком, продолжал рассуждать Александр. При этом настроение его, не смотря на все внутренне ворчание странным образом поползло вверх. – «Удивительно! Ну ладно у нас в прагматичном мире людям хочется чуда, но тут же чудес хоть отбавляй. Любой маг из тех, кто посильнее, может такое устроить, что на голову не налезет. Но нет, обязательно нужно обывателю чувствовать себя причастным к чему-то большему, даже если он сам это и выдумал. И пусть мне кто-то теперь скажет, что люди из разных миров чем-нибудь отличаются».
– Принимая
– «Надо будет сделать внушение насчет недопустимости «наездов» на другие разумные виды. Не хватало еще в нацизм тут скатиться, будто других проблем мало», - людям меж тем начали раздавать медные восьмерки, которые те тут же надевали на шею. – «С другой стороны, учитывая намечающееся орочье вторжение, такая риторика более чем уместна».
Когда раздача побрякушек была окончена, Никара смиренно поклонившись пригласила Александра благословить собравшихся. Тот чувствуя себя самым настоящим шарлатаном, поднялся с трона и сделав несколько шагов остановился у края помоста. Поднял руку – все шепотки разом замолкли – и едва сдерживаясь от рвущегося изнутри смеха, максимально пафосно произнес.
– Я вас благословляю, дети мои, - и сделал пас рукой, рисуя в воздухе все ту же восьмерку.
Последствия это имело самые неожиданные: снизу раздался гул восторженных голосов, самого же Александра как будто пыльным мешком по голове огрели. Он мгновенно потерял ориентацию в пространстве, как если бы залпом всадил 0.7 водки. Зрение расфокусировалось, в ушах загудело, а горизонт начало заваливть в сторону.
Дальнейшие события уже прошли мимо сознания графа. Они всей толпой что-то кричали, куда-то шли. Кажется, что-то ели и пили. Все смешалось и прорывалось в сознание человека только отдельными, надо признать, весьма яркими и красочными, картинками, в стройный ряд складываться при этом отказывающимися напрочь. А потом он и вовсе отключился.
– Ну ты и соня! Тебя даже вчерашний шторм не разбудил! – Сквозь вату в ушах расслышал Серов голос огневика. Он попытался открыть глаза, однако действие это нехитрое по своей природе отозвалось волной жуткой головной боли прокатившейся вглубь черепа. – Вставайте граф, вас ждут великие дела.
– Жерарда позови, - плохо слушающимися губами пошамкал Александр. – И воды дай.
– Что, твое сиятельство, плохо? Ничего удивительного. На пей.
В губы больного ткнулся какой-то сосуд с чем-то явно жидким. Серов сделал над собой усилие и приподнявшись занял более вертикальное положение.
– Что это? – В чашке была явно не вода.
– Какой-то отвар, якобы очень полезный. Должен помочь восстанавливать силы, но это не точно. С этой народной медициной никогда нельзя быть уверенным наверняка, - настроение мага явно было в полном порядке. Даже сквозь едва приоткрытые веки, Александр легко мог разглядеть довольную улыбку товарища, которая, казалось, сейчас разорвет его рожу пополам. – А за целителем я уже позвал, как только увидел, что ты приходишь в себя. Как знал, что без последствий такие приключения не обойдутся.
– Что вчера было? – Не ожидая услышать ничего хорошего спросил Серов. Мысли все так же путались, в голове бил колокол, а тело как будто сквозь мясорубку пропустили.
– Вчера? Ничего интересного. Я же говорю буран на город упал – все по домам сидели, никто на улицу не выходил. Сегодня вот от снега улицы чистят, чуть ли не до пояса навалило. А вот позавчера…
– Я что двое суток без сознания провалялся? – Удивленно спросил граф, сам он от себя такого совершенно не ожидал.
– Чуть меньше, - кивнул маг.