Серая чума
Шрифт:
– …и мой раб, – докончил Креол. – Пока ты заключен в этом посохе – да. И если я пожелаю, то очень быстро проведу ритуал Абсолютного Порабощения…
– Ты не посмеешь! Тебя убьют!
Креол сожалеюще вздохнул. Действительно, он не осмелился бы на самом деле поработить Великого Хана – после такого он перестанет быть владыкой Кафа, его подданные лишатся надежды на освобождение повелителя… и немедленно отомстят за его утрату. Царь Соломон, правда, в схожей ситуации сумел сам стать Великим Ханом джиннов, покорив себе весь Каф… но джинны с тех пор изменили
– Отпусти Хана! Отпусти! – медленно поплыл вперед Барахия.
Креол молча сдавил посох. Призрачный силуэт аль-Шугеддима исказился от мучительной боли. Великий визирь торопливо попятился.
– Это всего лишь демонстрация, – холодно объявил Креол.
Аль-Шугеддим еще раз гневно блеснул глазами, а потом горестно опустил голову. Великий Хан исчез, остался только раздавленный старый джинн.
– Я исполню твои условия, дитя глины, – печально согласился он. – Освободи меня.
– Для начала – принеси клятву! – потребовал Креол. – Я не желаю превратиться в блоху, едва ты выйдешь на волю!
– Словно ты не сможешь противостоять такому заклятию… – хмуро отозвался аль-Шугеддим.
– Чрево Тиамат, повторяй за мной, джинн!!!
Шухмет вновь рванул меч из ножен, бросаясь к Креолу, но призрачный силуэт джинна-отца вытянул ладонь, останавливая не в меру импульсивного сынка.
– Я внимаю твоим словам, дитя глины. Что мне говорить?
– Клянусь Именем Отца Моего…
– Клянусь Именем Отца Моего…
– …и Медью из недр Священной Горы…
– …и Медью из недр Священной Горы…
– …что отныне и до того времени, покуда существует Каф…
– …что отныне и до того времени, покуда существует Каф…
– …ни делом, ни словом, ни помыслом…
– …ни делом, ни словом, ни помыслом…
– …не нанесу вреда ни вольного, ни невольного…
– …не нанесу вреда ни вольного, ни невольного…
– …ни крупного, ни малого…
– …ни крупного, ни малого…
– …магу Креолу, что одолел меня на Суде Бездымного Огня…
– …магу Креолу, что одолел меня на Суде Бездымного Огня…
– …а также никому и ничему из того…
– …а также никому и ничему из того…
– …что находится под его властью или защитой.
– …что находится под его властью или защитой, – неохотно закончил клятву аль-Шугеддим.
Он очень надеялся, что Креол где-нибудь ошибется в формулировке, но увы – архимаг произнес древнейшую и надежнейшую клятву джиннов абсолютно точно. Теперь он, Великий Хан, полностью лишался возможности отомстить – обойти такую клятву пока еще не смог ни один джинн. Хотя джиннов нельзя назвать большими искусниками магических клятв и контрактов – вот какой-нибудь дьявол, может, и сумел бы придумать что-нибудь эдакое…
– Ну что ж… – задумчиво перевернул посох Креол. – Ты свободен, аль-Шугеддим. Я возвращаю тебе… ну, ты меня понял.
Из обсидианового шара начала вытекать голубовато-черная струя. На полу образовалась лужа, и из нее медленно поднялся Великий Хан аль-Шугеддим – точно такой
– Приведите аль-Кефара, – вяло приказал он. – Я дарую ему освобождение от казни и возвращаю в рабство к Верховному Магу Шумера…
Два молодых марида с тихим хлопком растворились в воздухе – отправились в зиндан за Хубаксисом.
– А теперь – дийа, – предвкушающе потер руки Креол.
– Да, да, конечно… – еще более вяло махнул рукой аль-Шугеддим. – Получай.
С потолка грохнулся огромный сундук, доверху заполненный монетами, украшениями, какой-то посудой… Все из чистого золота. Креол брезгливо пихнул его ногой и медленно покачал головой.
– По-твоему, у меня не хватает этого металла? – фыркнул он. – Мне не нужны бесполезные цацки. Оставь их жадным глупцам.
Аль-Шугеддим только пожал плечами. Он и не рассчитывал, что архимаг придет в восторг при виде золотого мусора. Для магов подобного уровня деньги – всего лишь отвлекающая мелочь, при необходимости Креол может стать настолько богатым, насколько захочет.
– Хорошо, ты получишь это! – прищелкнул пальцами он.
На полу возник разостланный ковер с изображением михраба [27] . Ворс аккуратно подстрижен, цветные нити узора привязаны узелками к нитям основы, рисунок очень тонкий и сложный. В замысловатом переплетении орнаментики прячутся фигурки птиц и летающих насекомых. На вид персидский, но к Персии это сокровище не имело никакого отношения.
27
Михраб – молитвенная ниша в мечети.
– Летающий ковер? – без особого интереса потыкал его носком ноги Креол. – Не интересует. Я могу сделать точно такой же за сутки.
– Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – досадливо воскликнул аль-Шугеддим. – Чем же еще тебя ублажить, дитя глины, какую дийа ты хочешь?!
Великий визирь Барахия выступил вслед, вскинул дрожащую руку и произнес:
Смерть и Время царят на Земле,Ты владыками их не зови:Все, кружась, исчезает во мгле,Неподвижно лишь солнце Любви.– Воистину мудры твои слова, учитель, – усмехнулся аль-Шугеддим. – Вот твоя дийа, дитя глины, удовольствуйся ею.
Он дважды хлопнул в ладоши, и перед диваном материализовалась девушка удивительной красоты, одетая в широкие шелковые шаровары, красносафьянные башмаки с загнутой вверх подошвой и несколько полупрозрачных лент, едва прикрывающих грудь. Брови и веки вычернены порошком кол, ногти и кончики пальцев окрашены хной, на лбу и подбородке татуировка в виде звездочек и кружков, волосы заплетены в двадцать пять косичек с шелковыми шнурами.