Серая эльфийка (Эльфийка Серого)
Шрифт:
— В твоих словах много мудрости, староста Фатун. Так мы и поступим. Только перед этим отрубим им правые кисти, чтобы не смогли снова взяться за оружие. Шамана тоже освободить?
— Нет! — голос отца сделался неузнаваемым от жестокости, когда он сдёрнул с головы врага мешок.
Орк посмотрел на Фатуна и видимо тоже его узнал. Расхохотался безумным каркающим смехом. Затем, тряся в руках маленькую раскрашенную статуэтку, изображающую некоего божка, затараторил какое-то заклинание.
— Я же обещал, что найду тебя, гад! — зарычал староста и впился шаману в горло.
Орк
— Это тебе за Тлану и Олику, — процедил сквозь зубы отец, упал на колени, прижал к груди маленького божка и заплакал.
Люди и орки молча наблюдали за этой сценой. Я подбежала к несчастному старику и, поглаживая его спину, начала утешать:
— Папа, папочка, милый, успокойся, — шептала я ему. И тут вблизи увидела источник его горя и ужаснулась: в руках Фатун держал вовсе не статуэтку, а обезвоженную мумифицированную человеческую девочку. Кем же нужно быть, чтобы сотворить такое, да ещё с ребёнком?
— Олика! Олика! Моя Олика! — обнял меня и ещё пуще зарыдал староста.
Заозёрцы отнесли эти слова на мой счёт и так ничего и не поняли. Потому что не видели у "чёрной куколки" за ухом родимого пятнышка в виде мотылька.
***
Вотар. К Светке подключился, когда сестрёнка усердно орудовала внутри огромного помещения заполненного стеллажами с книгами. Полки с бумажными носителями информации возвышались до потолка и уходили вглубь зала, насколько мог различить глаз. Через равные промежутки расстояния в центральном проходе стояли небольшие стремянки — очевидно, чтобы с помощью них добираться до верхних книг — и читальные столики, с ярко горящими над ними желтыми шарами. Отсутствие креплений и проводов позволяло делать вывод о магическом происхождении данных осветительных приборов. Похожими "лампочками", только чуть меньшими, щедро увесили весь периметр потолка, не имеющей окон библиотеки.
На один из столиков Светка притащила очередную стопку книг, потеснив уже разложенные на нём тома. Вынув из середины плод труда неизвестного писателя, старательно украшенный коричневой обложкой и золотым теснением, девушка пробежала взглядом по содержанию, открыла в нужном месте и начала жадно вчитываться.
Это уже четвёртая раскрытая книга. Никогда не замечал в сестре особой тяги к литературе. Содержимое страниц, к сожалению, оставалось тайной: картинки отсутствовали, а написанный красивым каллиграфическим почерком текст доносил до меня информации не больше, чем "Филькина грамота" (нет, скорее даже "Эльфийкина"). Потому что, если речь "ушастых" я понимал, находясь внутри Светки, то письменность всё же оставалась загадкой.
Внезапно возникший рядом светлый эльф испугал меня, но сестра по видимому уже привыкла к бесшумному передвижению "сородичей". Тем более с этим, как я понял, знакома.
— Может Вашему
"Ого! За кого здесь принимают мою сестрёнку? Уже в дворянки "выбилась"? Цветаниэль не говорила мне о своём благородном происхождении. Насколько мне помнится история нашей семьи — дело обстоит совсем наоборот", — удивился я.
— Благодарю вас, ничего не нужно. Только, будьте любезны, напомните, в котором часу вы закрываетесь? — улыбнулась в ответ Светлана. — Если время позволяет, я, пожалуй, ещё немного почитаю. Кстати, вас не затруднит разъяснить, почему ко мне такое особое отношение?
— Не беспокойтесь насчёт этого, госпожа Цветаниэль. Лорд Крайтис отдал распоряжение, касательно содействия вашей персоне. Так что Королевская Библиотека продолжит работать столько, сколько вам потребуется.
— Право, мне как-то неловко. Надеюсь, я не доставляю излишних хлопот? Уверяю вас, что не планирую злоупотреблять положением и надолго задерживаться. Ещё полчасика — и на сегодня достаточно.
Чудеса: эта любезная девушка — моя сестра? Не узнаю её. Даже Цветаниэль -настоящая "длинноухая", находящаяся в данный момент на Земле, уже сильнее походит на мою родственницу.
— Нет, ну что вы. Это — моя работа. Кроме того, меня радует мысль, что могу оказать пользу такой высокопоставленной персоне. Да и просто ослепляющее красивой и восхитительной девушке, — медовым голоском запел собеседник. — И почту за честь выполнить очередное ваше указание.
Не понял, этот франт "клеится" к Светке что ли? Ещё раз внимательно его оглядел: высокий, смазливый, длинноволосый голубоглазый и белобрысый, как и все эльфы. К тому же слишком самодовольный и чересчур самоуверенный тип — совсем не в сестрицыном вкусе. Она скорее с орком подружится, нежели с таким.
Смущённая дама не знала, как отреагировать на такой комплимент. Тогда я попробовал перехватить управление голосовыми связками и сказал:
— Ну, тогда принесите чистый лист и пишущие принадлежности. Хочу сделать кое-какие пометки.
Эльф на время покинул Светку, тем самым, избавив от неловкой ситуации, в которую её загнал. А я про себя порадовался успеху: "Ух-ты, получилось!".
Чтобы не скомпрометировать сестру, мною намеренно не был назван предмет, которым делают записи: кто знает — может авторучку здесь ещё не изобрели. Впрочем, если судить по "светильникам", сомневаюсь, что при таком уровне развития магии, эльфы пишут, макая в чернильницу роговые образования кожи птиц с полым стерженьком и пушистыми отростками по бокам.
— Вот, пожалуйста, как вы и просили: бумага и "магическое перо", — услужливо протянул предметы вновь неожиданно появившийся библиотекарь. Продолговатый фиолетовый карандаш цилиндрической формы излучал слабое свечение такого же цвета. А бумага — как бумага, только формат чуть шире привычного А-четыре.
— Спасибо, Эстихандро. Пока вы свободны, — постаралась сразу же избавиться от навязчивого "ушастого" Светка.
— Если понадоблюсь — я рядом, и по первому же зову вновь с удовольствием послужу прекрасной Цветаниэль, — отвесил очередную хвалу льстивый блондин и растворился среди стеллажей.