Серая нить. Книга первая.
Шрифт:
– Мальчик мой, – начал речь Ведун. Он избрал для этого нравоучительный тон и добавил туда весомую порцию иронии, – я просил тебя просто посмотреть изменения, только взглянуть. Может тебе нравиться боль? Ты скажи, и мы не будем переживать, зная, что ты получаешь удовольствие. Правильно, сотник? – издевался колдун. – Если это так, то я твоего отца попрошу внести толику удовольствия в ваши занятия. Ведун поднял книгу, встал с колен, уселся на лавку.
– Вен, ты пока мы потолкуем, истопи-ка баньку, – обратился колдун к дышащему ему в затылок, сотнику.
– Ну,
– Зачем прерывать такое веселье, – горько усмехнулся ученик,– гулять так, гулять.
Надмир сел на лавку. Он едва сдерживал себя, чтобы не застонать. Ему казалось, боль присутствовала в каждой частичке его тела. Не то чтобы говорить, дышать, хотелось через раз. Даже натянутая улыбка заставляла страдать.
Колдун тем временем вытащил из котомки уже знакомую флягу и налил из неё в кружку снадобья, протянул её юноше.
– Пей, только мелкими глотками, – произнес он, – и рассказывай, хоть не зря ходил? Чего-нибудь, нового заметил?
Надмир не спешил с ответом. Он потягивал мелкими глотками отвар, как и советовал колдун, восстанавливал в уме все происшедшее в запределье.
– Вспомнил! – прошептал он, держа кружку обеими руками. – Сверху был ещё один узор, такой, ну, как бы, плотней, тяжелей что ли.
– Хорошо, а дальше что? – спросил Ведун.
– Всё, больше ничего нового. – Ответил Надмир, прикладываясь к кружке.
Юноша допил отвар, встал с лавки. Его слегка пошатывало, хоть он и пытался скрыть это.
– Ну, продолжим! – бодрым голосом произнес Надмир, потирая руки.
– А? – оторвавшись от своих мыслей, произнес Ведун, до него дошел смысл сказанного. – Нет, на сегодня хватит, отдохни, как следует. В баньку сходи, глянь, как отец старается.
Прошел месяц, как Надмир возобновил ученье. Утренние занятия с отцом все больше походили на избиения. Отец спеша обучить Надмира воинской науке, не жалел сына, как будто боялся опоздать. Ведун тоже не отличался добротой. По мере обучения он все чаще отправлял Надмира за грань запредельного, в мир живой энергии, где каждый шаг мог стать роковым. Там, в запределье миленький цветочек от прикосновения превращался в зубастого монстра, тоненька паутинка, прилипнув к коже, способна была высосать из человека всю жизненную силу.
Это выматывало, опустошало юного хранителя. Силы, растраченные днем, не успевали восстанавливаться за ночь. Не помогало даже стремление матери получше накормить своё чадо. Каждое утро Надмир открывал глаза, все его естество молило о пощаде или хотя бы о передышке. Он чувствовал – ещё немного и ему не выдержать.
Этот день выдался особенно тяжелым. Отец поднял его, когда звезды во всю горели на небе, и ещё не собирались уступать своё место утреней заре. Вен поставил на ноги, никак не желающего просыпаться Надмира, и несколько раз встряхнул его. Добившись своего, бывший сотник повел недовольно сопящего отпрыска в дальний угол двора, который
– Время разминок закончилось, пора тебе почувствовать, что такое боль, – убирая ограждение, произнес сотник. – Это конечно не то, что приходиться терпеть решившим посветить себя ратному делу, но синяков прибавит точно.
Когда забор был убран, Надмир увидел перед собой толстый столб, из которого во все стороны торчали палки. Предчувствуя недоброе, у юноши на душе заскребли кошки.
– Знакомься, – отец хлопнул по столбу, – это Кошмар. Он научит тебя двигаться быстрей. Многие после занятий с ним смогли, вырастить «глаза на затылке». Вставать теперь тебе придется пораньше, поэтому я дал ему ещё одно прозвище – Ночной. Так что сын у тебя теперь есть свой, собственный ночной кошмар.
– Я для начала оставлю всего пару деревяшек и щит, – продолжал Вен знакомить сына с новым орудием пыток. – Каждые пять дней буду добавлять новые. Ещё через десять дней, поменяю одну деревяшку, на настоящие лезвие. Так что советую не лениться, если не хочешь стать калекой. Вот эти красные круги – уязвимые места у человека в броне, – прохаживаясь вокруг деревянного монстра, давал пояснения сотник, – кстати, только удар в эти точки может остановить «кошмар».
– Смотри, как это делается, – произнес он и взял шест.
Вен подошел к устройству, повернул рычаг, который находился в самом низу столба. Механизм ожил, стал крутиться, размахивать висевшим на нем оружием. Легко уклонившись от летящего в голову шара, сотник отступил на шаг и начал крутить восьмерку шестом. Вен выждал пару мгновений, напал. Сотник ударил концом шеста в щит, тут же резко присел, уходя от выскочившего с боку лезвия, и уже снизу нанес удар прямо в красный круг, который ранее прикрывал щит. Механическое чудовище пару раз скрипнуло и замерло.
– Вот так, все просто, но нелегко, – произнес сотник, у него после упражнения даже не сбилось дыхание.
– У «кошмара» десять кругов сложности. Я буду прибавлять по одному каждый месяц, – продолжил отец, – ну а для начала, оставлю тебе меч, копьё и кистень. На первое время думаю – хватит, – Вен показал на выскакивающее лезвие. Отец закончил знакомить сына с устройством, хлопнул в ладоши, произнес:
– Начинай.
– Будь осторожней с «кошмаром», – крикнул Вен, почти скрывшись за углом, – через тэй у нас занятия, не забудь.
При первом же подходе к механизму Надмир получил такой удар шаром в грудь, а вслед за ним и деревянным мечом в бок, что долго отлеживался. Вторая атака на деревянного монстра закончилась так же плачевно. Он увернулся от шара, даже отбил выскочивший меч, но удар щита в спину выбил из него воздух, уложил его в пыль. Через тэй, когда отец вернулся, Надмиру так и не удалось остановить механический столб. Вен посмотрел на запыхавшегося сына, недовольно покачал головой.
– На сегодня хватит, пошли, солнце скоро встанет, – произнес он и увел Надмира в угол двора, где они обычно занимались.