Серая радуга
Шрифт:
И тут его саданули под дых, да таким сокрушительным макаром, что Кристо согнулся, вытаращил глаза и вспомнил имена своих прадеда и прабабки, а в Целестии такого сроду не помнили. От мелькания разноцветных мушек в глазах он не сразу понял, что рядом с ним стоит Дара, и глаза у нее угрожающе полыхают колдовским зеленым пламенем.
Потом он увидел окаменевшее лицо Макса и понял, что немыслимым образом ударил в единственную болевую точку Ковальски. И что лучше б отмотать время назад и откусить себе язык, потому что именно в эту точку
Макс налил в кружку кипятку и принялся ритмично забрасывать в нее кофе.
– Значит, и ты знала.
Дара выдохнула через нос — длинно, чтобы успокоиться.
– Знала. В некоторых легендах об Оплоте Одонара упоминается такое — конечно, не напрямую, но в нескольких источниках… Скриптор отыскал их.
– Значит, и он в курсе.
– Да, но он… никому не сказал. Это точно.
Макс перестал засыпать кофе, размешал, уселся за кухонный стол и сделал первый глоток. Потом поинтересовался как ни в чем не бывало:
– Кто-нибудь еще?
– Мы тоже никому не говорили, - с нажимом и вызовом отозвалась артемагиня. — Может быть Экстер, не знаю.
Макс сделал еще один глоток. Голос его был сух и деловит, как будто он справлялся о сроках аренды жилья.
– Давно вы знаете?
– С самого начала.
На лице у Дары застыло непонятное выражение: на пару секунд Кристо показалось, что она даже хотела извиниться, или сказать Ковальски что-то такое, чего тот точно не заслуживал. Но она спросила только:
– Когда идем обратно?
Макс сощурился, просчитывая что-то.
– К рассвету, чтобы слегка обезвредить драконит и спокойно пройти обратно.
Дара кивнула и попятилась, потянув Кристо за рукав.
– Ну, мы тогда пойдем… выспимся, что ли.
Ковальски ничего не ответил и только сделал очередной глубокий глоток, а Дара мгновенно протащила Кристо через коридор и комнату и угрожающе начала:
– Ну, и…
– Да не хотел я ему говорить, он меня довел! — раздраженно отмахнулся Кристо. Напарница продолжала смотреть на него с нехорошим выражением хищника, которому приспичило покушать, и он добавил: - Да он все равно бы узнал, рано или поздно!
Кажется, это подействовало. Дара о чем-то задумалась, потом махнула рукой и принялась отпирать окно, по возможности тихо. Кристо, пока она делала свою работу, нашел еще аргумент:
– И вообще, ты хотела, чтобы я его отвлек — пожалуйста!
– Да уж… - процедила Дара сквозь зубы. В качестве основы для полетных артефактов, она выбрала наволочку и перо из хвоста чучела глухаря, задвинутого на шкаф. Непонятно, откуда в такой зловещей квартирке было чучело, но его из опаски не трогали даже крысы. За последнюю неделю оперативной работы боевого звена чучело здорово облысело.
Кристо внимательно смотрел, как Дара проводит над пером руками, касаясь то в одной точке, то в другой. Он чувствовал, что сказал еще не всЁ.
– И вообще, с ним ничего не случится. Он же вел себя как всегда.
–
Кристо поперхнулся, хотел переспросить: «Сколько-сколько?» - но она уже шагнула вниз.
* * *
В горле отчаянно горчило, губы запеклись, будто были обожжены, и в районе груди с каждым вздохом и глотком тоже наблюдались не самые приятные ощущения. Кофе, конечно. Ничего больше.
Макс с опозданием отодвинул от себя чашку. Субстанция в ней чем-то напоминала очень жидкую кашу и с трудом могла быть квалифицирована как напиток. К чёрту. Он придвинул чашку обратно и опять отхлебнул.
Золотой локон, надежно завернутый в белый шелк, так и лежал в нагрудном кармане, но теперь он даже не думал достать его. Будто боялся обжечься.
Эти детишки сделали его Оплотом Одонара. Подогнали под пророчество, которое не было им самим доподлинно известно. И что это пророчество обозначает для Лори, тогда тоже никто не знал, кроме самой богини. Хотя она никому об этом не обмолвилась, то есть не написала и не показала жестом.
Зачем? Лори была неизвестной величиной, из всех в Одонаре она доверяла только Экстеру Мечтателю, а от остальных держалась на расстоянии, да и остальные не горели желанием подойти, познакомиться и поболтать. Вот так она и мелькала: то на башне, глядя вдаль, то в саду, тоже осматривая окрестности. Все знали, что Лори ждет своего избавителя, и никто понятия не имел, что ей известно об этом самом избавителе.
А теперь получается, она ждала не кого-нибудь, а Оплота Одонара. Может, поэтому и оставалась в артефактории, а не уходила куда-нибудь скитаться? Наверное, здорово обрести что-то, прождав тысячелетия. Макс вспомнил счастливые глаза Лори и ее давний поцелуй в саду, который заставил его остаться в Целестии.
Здорово, если только тот, кого ты ждешь, не оказывается фальшивкой, измышлением подростков-артефакторов, которые просто спасали жизнь одному иномирцу.
А что иномирец влюбился в богиню — дело понятное. Он-то всего лишь человек, а в случае с Лорелеей достаточно единственного взгляда, чтобы сразить наповал и на всю жизнь.
Хотя Одонар не заполонен ее поклонниками… но это мелочи. Он ведь всегда умудрялся нарываться на что не следует и этим выгодно отличаться от остальных. Но как можно быть идиотом настолько, чтобы поверить, что она любит и ждет его, его самого? Почему он не начал разбираться сразу же? Почему не спросил? Где, черт бы его взял, были в тот момент его мозги, и не только в тот момент, а все эти месяцы?
«Ты просто не хотел, - стиснув зубы, подумал Макс, - ты боялся, что ответ будет таким. Боялся? Так вот теперь сиди и думай, что будешь делать дальше».