Серая радуга
Шрифт:
— Или Эльза им вообще не говорила насчёт Ягамото. Свои источники, а? А артефакты, может, припрятывала. На всякий-то случай.
— Да, может и так, — медленно выговорила Дара. — Всё-таки её сообщники даже в Прыгунках не появлялись, а значит, она им… не доверяла, что ли? И значит, она могла создавать себе арсенал из артефактов внешнего мира. Все они спали, раз не отражались в Перечне. Поэтому были ненадежны, но, если на всякий случай… Кристо, мне это не нравится, — призналась она вдруг. — После той нашей… после того, как мы…
— Разбудили
— Да, после смерти Эльзы… Прыгунки обшарили вдоль и поперек, допросили ее сторонников, но никакого склада артефактов не было найдено. Значит, где-то в Целестии…
— Бомба замедленного действия. Магическая. Уж если там вдруг начнёт всё просыпаться…
Дара какое-то время молчала, насупив брови. Зеленые искры в карих глазах потухли, но подбородок выпятился еще больше. Верный знак упрямства.
Перечень Одонара имел один большой недостаток: он указывал только на опасные, действующие артефакты. Так что неизвестно, что там за коллекцию передал Ягамото Эльзе. И где эта коллекция — кто там знает, а если там что-нибудь рванет, в центре Целестии, например?
— Ладно, давай дальше.
— Ну, а некоторые игрушечки, значит, Эльза у Ягамото не забрала. То ли не разбиралась, а то ли считала, что во внешнем мире надежнее прятать. Да может, они вообще ей и не нужны были! Но жизнь они этому хмырю… да я не могу его называть иначе, он хмырь косоглазый! Скажи спасибо — не по-матушке ругаюсь… Так жизнь они ему продлили. Для своих поисков Ягамото держал что-то типа своих артефакторов, ага ж? Эй, а могу поспорить, что это Эльза ему заказала Браслет Безумия, ну, Гидру Гекаты, ей же нужно было договариваться с нежитью! Вот он и послал за браслетом…
Кристо замолчал, хотел нервно почесаться, но под наставническим взором Дары осторожно промокнул лоб рукавом. Затылок Макса Ковальски в этот момент не выражал ровно никаких чувств по поводу бывшего шефа, но какое-то напряжение в воздухе все же установилось.
— Но Гидра начала просыпаться, так что из Одонара направили нас. А там дальше вопрос был уже только в том, кто доберется до браслета раньше, ну, а мы…
А они добрались одновременно: Макс Ковальски, наемник коллекционера Ягамото, и боевое звено Одонара. В этот день для Эльзы звёзды точно сошлись как-то неправильно.
— Макс, — окликнула Дара, — ты хорошо его знал?
— Работал на него полтора года. Сначала так, заочно, потом восемь месяцев возглавлял поисковый отряд.
— Ты когда-нибудь видел его коллекцию?
— Он ее не слишком-то прятал. Маловато было сумасшедших, которые бы из нее что-нибудь позаимствовали. А его наёмники не то чтобы ей интересовались. Обычно.
Недоговоренное «а я опять полез, куда не надо» ощутимо повисло в воздухе. Ковальски точно соответствовал собственному имени. Максимальная выкладка. Стремление к максимальным знаниям о заказчике и о том, чем придется заниматься…
— Коллекция
— Точно не подсчитать, но явно несколько сотен. Хранилище у него не одно, а с некоторым образцами он вообще не расстаётся. Переезжает с ними повсюду. Не могу поручиться, все ли там артефакты и вряд ли они все опасны…
— Макс, а ты случайно… не видел там цветка, вроде ириса, только золотого?
Ковальски, насколько позволяло положение, которое он занимал, изогнулся всем телом и вперился в девчонку подозрительным взглядом.
— Мне показалось, что я его заметила, — добавила Дара тихо. — Или нет, скорее даже… почувствовала. Ты не видал?
Макс пожал плечами, но взгляд у него стал только подозрительнее. Ковальски прямо предвкушал очередную лекцию по артефактологии и не ошибся.
— Золотой ирис — это… в общем не совсем чтобы миф… Но в Целестии теперь не осталось их семян. Говорят, такие цветы росли у Целестии до войны с Морозящим Драконом. Это что-то вроде живых артефактов — тот, кто один раз вдохнет аромат золотого ириса, достигнет абсолютной чистоты души, станет самым нравственным и теплым человеком, какого только можно вообразить…
По натуре холодный и не особенно нравственный Макс содрогнулся, услышав о такой перспективе. Кристо, не особо вслушиваясь, глазел на маленький городок, который они пролетали. Городок пестрел сумасшедшими огнями, и с его улиц доносилась радостная музычка. Душа Кристо настойчиво желала попойки.
— По легенде, Солнечный Витязь Альтау в детстве дышал ароматом одного из последних золотых ирисов, — добавила Дара так, будто это решало дело. — И такой цветок унесли с собой те, кто бежал от Холдона во внешний мир. Этот цветок никогда не увядает, даже если его сорвешь, и…
— Не могу себе представить, чтобы Ягамото стал держать в своей коллекции такую вещь, — перебил Макс, разобрав в голосе артемагини мечтательные нотки.
Дара прикрыла глаза и вымолвила сквозь зубы:
— С твоим господином придется разбираться. Собирать особую группу из нескольких звеньев. И подключать наших с высшей квалификацией.
Макс на это бросил пару словечек насчет «господинов», а Кристо посчитал что-то по пальцам и влез не к месту:
— Э, ведь сегодня праздник! День Витязя, то есть, ночь уже, конечно. Во, в каждой деревушке веселуха, не слышите, что ль? А я-то смотрю, почему дракси так странно летает…
Мимо бодрыми зигзагами пролетел дракон с шашечками. Развеселый драксист помахал им и крикнул:
— С Днем Витязя! Чем вы зверя-то кормите? Дымит, как моя старая трубка!
А ведь и верно, дракон перенял у автомобиля некоторые дурные привычки, в частности… выхлоп. Теперь за ним в ясном небе оставалось что-то вроде реактивного следа, только черного. Макс поморщился, а Кристо не растерялся и заорал в ответ:
— С Днем Витязя! А зато у твоего глаза не светятся!
И аж подпрыгнул на своем месте от огорчения. Опоздать на главный целестийский праздник!