Серая скала
Шрифт:
— Да, решил.
— И поплыли?
— Поплыл.
Он взглянул на меня и хотя ничего не сказал, но в его взгляде я прочел одобрение.
Когда я закончил свой рассказ, он сказал:
— Ваше последнее плавание оказалось очень удачным. Про эту лодочку мы уже слыхали, а рулевого-то не видели... А что, девушка не показалась вам знакомой?
— Понимаете ли, Андрей Матвеевич, как будто я ее где-то видел, но где — не могу вспомнить.
— И ни на кого она не похожа?
— Нет... Не знаю...
Он промолчал, но я понял, что он догадывается, кто была эта девушка, но не находит нужным мне сказать. Я, конечно,
Я встал, чтобы уйти, но он остановил меня движением руки.
— Посидите,—сказал он.— Могу вам сообщить еще кое-что интересное. Корреспондент Коломийцев, по всей видимости, здесь ни при чем. Я успел собрать кое-какие справки по телеграфу.
Майор взял со стола листок бумаги.
— Вот его приметы: высокого роста, брюнет, длинные волнистые волосы, усы, близорук, носит очки, имеет пулевое ранение на левой руке между локтем и кистью...
— Да, да — прервал я, — такая рана есть, я ее видел.
— Видели? Хорошо! В ночь убийства Сердобина был в городе Чернигове, где и находится до сего времени. Кроме того, установлено, что, попрощавшись с вами, он действительно улетел на самолете.
— Все ясно.
— Не совсем, правда. Надо было бы поговорить с ним лично. Я пошлю ему приглашение заехать сюда... Теперь — вот еще есть справка.
Майор достал из стола телеграмму и стал читать:
— «Детские расчески из желтой пластмассы в форме рыбки производились в 1940—1941 годах харьковской артелью «Спецтруд». В настоящее время с производства давно сняты. Образец, или фото, или же чертежи вышлем вам, как только они будут разысканы». Возможна, стало быть, случайность: Сердобин и другие местные жители достали где-нибудь на складе эти расчески — в продаже здесь их не было, а Коломийцев купил такую же расческу в другом месте. Бывают совпадения. Опять-таки надо было бы с ним побеседовать... А вот еще одна справка. Это ответ лаборатории на наш запрос о стеклышке, что мы нашли в кармане плаща. Я вам прочту его полностью: «На ваш запрос сообщаем, что химический и оптический анализы с полной определенностью показали, что присланный вами осколок стекла является кусочком часового стекла карманных часов, а вовсе не осколком оптического стекла от очков, как вы полагаете. Сообщаем также, что размер этого стекла не соответствует ни одному из стандартов на часовые стекла, а края его отшлифованы так, что оно не может быть вставлено в ободок часов нашего производства. Возможно, стекло это было вставлено в какие-нибудь особые или старинные карманные часы». Что вы на это скажете?
— Выходит, что таинственный владелец прорезиненного плаща вовсе не близорук и не носит очков.
— Первое несомненно, а второе требует подтверждения... Ну, Сергей Михайлович, — продолжал майор, переходя на дружеский тон, — как вы себя чувствуете после вчерашней передряги?
— Представьте себе, Андрей Матвеевич, что неплохо. Усталости не чувствую, и даже спать не хочется. И, кажется, не простудился.
— Так часто бывает в минуты душевного подъема. Резервы человеческих сил много больше, чем думают. И организм у вас крепкий.
— Даже очень: пил из колодца необычайно мерзкую воду и не отравился.
— Из какого колодца?
— Недалеко от того места, где мы остановились, есть колодец. Такой дряни я никогда в жизни не пивал! Вода мутная, кислая, воняет дымом. На поверхности плавает масло, спички,
Майор встал со стула и зашагал по комнате.
— Странно, странно... — сказал он. — И поблизости нет поселка или хотя бы дома?
— Ничего нет. Вас это поражает?
— А вас нет?.. Мы ищем подземную мастерскую и натыкаемся на колодец, пробитый в скале в безлюдном месте, в котором находим сбросные воды производства. Разве не удивительно?
— Так вы полагаете, Андрей Матвеевич, что колодец этот имеет связь с мастерской, с ее водостоками? Но зачем же делать колодец на водостоке?
— Может быть, это не колодец собственно, а шурф, пробитый для каких-нибудь целей: вентиляции, подъема выбранной горной породы, спуска рабочих или для чего-нибудь еще. Нечто вроде шахты Метростроя в миниатюре.
— Да, да, я заметил, что бадья, которая там подвешена, побита и погнута, как будто в ней поднимали тяжелые камни.
— Вот видите... Одно это уже наводит на размышления. Колодец надо обследовать самым тщательным образом. Может быть, здесь ключ всех загадок... Теперь я распрощаюсь с вами. Идите домой отдыхать. Чувствую, что завтра у нас будет много хлопот. До свидания!
Мы простились, и я отправился домой, чтобы как следует выспаться.
Глава ХIII
ПОДЗЕМНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ
Но отдохнуть не пришлось. Дома меня уже ждали Татьяна и Анечка. Они забросали меня вопросами: куда я ездил, зачем и где пропадал целые сутки? Я не подготовился к такому допросу и вынужден был импровизировать, будто Краевский пригласил меня на охоту, будто я заблудился, весь день проплутал в лесу, вымок в болоте, ночевал в развалившейся сторожке и только утром вышел на дорогу. Получилось довольно нескладно.
— И вы весь день ничего не ели? — спросила Татьяна.
— Нет, ел... Застрелил тетерку, изжарил на костре и съел,— сфантазировал я.
— Как же вы ее убили?
— Из ружья.
— Да где же оно, ваше ружье?
— А я его сегодня утром вернул Краевскому. Вышло правдоподобно, но Анечка не поверила, я видел это по ее глазам.
Этот день мы гуляли мало. Больше сидели дома, разговаривали и играли в карты, пока я не начал клевать носом.
На другой день рано утром меня разбудил сам майор Рожков. В машине ждали нас Краевский. старший лейтенант и сержант, которых я раньше не видел. Хрулева не было. Как и два дня назад, машина быстро понеслась по шоссе, и меньше чем через час мы подъехали к парому. У домика сторожа машина остановилась и дала сигнал. Из сторожки вышел лейтенант Хрулев и быстрым шагом подошел к нам.
— Товарищ майор,—доложил он, — сторож Галемба скрылся, нигде не можем найти.
Лицо Рожкова передернулось.
— Так, — промычал он сквозь зубы, — веселенькая новость! Порадовали...
— Вчера вечером он был на месте,—оправдывался лейтенант, — его видели на пароме и на берегу. В шесть часов он ходил в магазин. В десять в окнах сторожки был свет. А когда мы в два часа сюда приехали, его не оказалось.
— Клетка пуста, и птичка улетела!.. Приходится сознаться, что противники наши лучше нас действуют и не тратят зря времени. Они, конечно, учли, что Сергей Михайлович не станет молчать о своих ночных проделках, и поспешили замести следы. Печально! Что же вы намерены делать?