Серая скала
Шрифт:
— Артемий Иванович, а вы что делали в мое отсутствие?
Краевский рассмеялся:
— Наконец-то вы решились спросить! А я уж думал, что вам неинтересно.
И без дальнейшего предисловия он рассказал мне историю поисков радиомаяка, — словом, все, что уже известно читателю из предыдущего. Он добавил также, что радиомаяк был разобран в тот же день и что в нем нашли зашифрованное донесение, которое тотчас же послали в Киев для расшифровки.
— А тетради Пасько не нашли? — спросил я.
— Нет, только короткое сообщение.
— Так, может быть, вся история с маяком никакого отношения к подземелью не имеет?
— И так может быть.
Я
Впоследствии мне довелось держать в руках этот прибор, и я вкратце опишу его устройство.
По внешнему виду он немного походил на спиннинг с очень большой рукояткой. Удилище длиной более чем в два метра легко развинчивалось на пять колен. Внутри тростинки была вставлена легкая алюминиевая трубочка, служившая антенной. Роль рукоятки выполняла крепкая латунная трубка, окрашенная в зеленоватый тон и разделенная внутри на три камеры. Нижнюю треть занимал аккумулятор, в средней помещался самый радиопередатчик, смонтированный из крохотных деталей: лампочек, катушек, реле, конденсаторов и проводов, а также часовой механизм, включающий каждые пятнадцать секунд передатчик. Верхняя камера предназначалась для корреспонденции. Там нашли секретное донесение. Аппарат приводился в действие поворотом колечка, находящегося в верхней части трубки. Он предназначался для сбрасывания с самолета или просто устанавливался на участках, поросших камышом, каких очень много в нашей области. Все специалисты, осматривавшие радиомаяк, установили, что он сделан за границей.
Когда мы беседовали, вошел Рожков. Он принес большой диск, завернутый в газету.
— Вот смотри, — обратился он к Краевскому, — что вытащил Анисимов со дна речки, недалеко от того места, где он почти нагнал Ничипоренко.
— Что такое?
— Самая обыкновенная сетка для ловли раков, какая здесь имеется у каждого рыбака.
— И она принадлежит Ничипоренко?
— Да. Он признает ее своей и заявил, что оставил ее в воде, когда ловил раков, испугавшись появления Анисимова. Соседи-свидетели тоже подтверждают, что это его сетка.
— Что же это значит?
— Это значит, что наш молодчик очень хитер. Кроме радиопеленгаторного приемника, он захватил с собой и эту настоящую сетку. На всякий случай. А когда увидел, что его преследуют, то бросил ее в воду в том месте, где легко можно найти, а приемник спрятал куда-нибудь подальше.
— Ловко! Что же ты теперь собираешься предпринять?
— То, что обязал сделать. Отдам сетку собственнику, а самого его отпущу на все четыре стороны.
Я не верил своим ушам. «Как! — думал я. — Отпустить на свободу иностранного агента, заведомого врага, чтобы он мог уничтожить все следы своей деятельности и оповестить сообщников! Как это возможно?»
— Простите, Андрей Матвеевич, —сказал я, — но ведь он ловкий мошенник и опасный шпион, вы же сами сказали это. Как же можно его отпустить? Он скроется, заметет все следы, оповестит своих сообщников.
— Что же делать. Сережа, — ответил майор улыбнувшись. — Мы не можем предъявить ему никакого обвинения.
— Но радиомаяк! Сам он ведь не мог перелететь па другое место? Его кто-то перенес. Никого другого, кроме этого рыбака, не видели.
— Рыбак сам по себе, а маяк сам по себе. Его могло перенести другое лицо, не замеченное нами. А может быть, он вовсе и не двигался, а просто наши измерения были ошибочными. Вы не допускаете этого?
—
— Почему? Он сорок лет работает здесь речным сторожем. Все его кругом знают. Во время войны был эвакуирован на Каму. Обыск ничего положительного не дал. Наконец, одних наших подозрений мало — нужны доказательства.
Говоря это, майор улыбнулся. Я не знал, как понимать его слова — в шутку или серьезно, и оставался в недоумении.
— Что же, значит, надо бросить все дело? —спросил я.
— Никто этого не говорит, — сказал Краевский и тоже улыбнулся. — Вот что, Сережа, — добавил ом,—давайте займемся чаем, да обновите на столе закуску. Андрей Матвеевич, наверное, голоден.
— Что верно, то верно, — сказал Рожков. — Но сначала я хочу показать тебе одну интересную вещь... Только что получил расшифровку. Доставили самолетом из Киева.
— Да? Что же там оказалось?
— Сейчас увидишь.
Майор достал из кармана конверт и вынул оттуда два листочка бумаги. На одном из них была с большим искусством начерчена карта местности возле Серой скалы: изгиб реки, лес, дороги, недостроенное укрепление, брошенный лагерь, тропинки и даже «Колонна согласия» и колодец, с которым у меня было связано столько тяжелых воспоминаний. На другом листочке были написаны несколько строк по-английски, и под ними русский перевод. Ниже шли подписи шифровальщиков и печать.
«Сообщения младшего подтвердились. Подземное предприятие существует. Проник туда. Все осмотрел. Запасы руды громадные. Беседовал с комендантом. Для нас бесполезен. Отказался продать мемуары ученого. Отрицает их существование. Опасаюсь, что русские напали на наш след и скоро все узнают. Тогда, не колеблясь, поступлю по вашему указанию.
Г 126».
Вот что было написано в донесении шпиона. Я как следует не понял его смысла.
— Что это значит, Андреи Матвеевич? — спросил я.
— Многое, Сережа... Во-первых, что до сих пор в подземелье или около него живет комендант. Во-вторых, и это самое главное, что мы до сих пор ошибались и что шпионы не похищали тетради Пасько, а сами ее ищут.
— А куда же она девалась?
— Ее взял комендант. О, видимо, это дьявольски хитрая бестия! Пасько и Хиссингера не расстреляли сразу, а посадили на цепь, оставили им продовольствие, свет и бумагу вовсе не для того, чтобы продлить их мучения, не из лицемерия. Нет! Здесь был тонкий расчет... Начальники объекта понимали, что приговоренные к смерти герои не унесут в могилу своей тайны, что они захотят поведать ее потомкам. Фашисты правильно рассчитали. Они сыграли на лучших человеческих чувствах. Думая, что в подземелье никого не осталось, ученые трудились для блага будущих поколений, а негодяй воспользовался их трудами... Кроме того, — добавил майор, — из этого донесения мы узнали, что шпионы обеспокоены, как бы мы их не выследили, и будут, наверное, действовать решительнее и что существует какой-то «младший», который информировал иностранную разведку о Серой скале.
— Интересно. Что же ты теперь намерен делать?
— Теперь — завтракать, — засмеялся майор.—А потом немного отдохнуть в честь сегодняшнего счастливого дня: и с радиомаяком удача и с корреспондентом.
Рожков, видимо, и в самом деле проголодался и закусывал с аппетитом. Потом приступил к чаепитию. Возобновив разговор, Краевский сказал:
— Жалко, что мне не удалось видеть этого Коломийцева в натуре. Я бы имел представление и о его двойнике. Фотография в данном случае не поможет.