Сербия на Балканах. XX век
Шрифт:
В целом можно сказать, что на пространстве бывшей Югославии с 1990-х годов протекали сразу несколько процессов. Один из них – натоизация, о которой мы только что сказали. Второй – сам югославский кризис. Он распространялся с северо-запада на юго-восток территории бывшей Югославии, поочередно втягивая в свою орбиту возникшие здесь новые государства. Напомним основные этапы этого кризиса: десятидневные вооруженные столкновения в Словении (июль 1991), война в Хорватии (1991–1995), война в Боснии (1992–1995), война в Косово (1998–1999) и 78-дневная натовская агрессия против новой Югославии (Сербии и Черногории) в 1999 г. Наконец, с марта 2001 г. в связи с усилением албанского сепаратизма горячая фаза югославского кризиса на несколько месяцев распространилась на Македонию.
Столь долгий кризис был во многом спровоцирован нарушением хрупкого баланса сил, существовавшего ранее на Балканах. Так, чтобы сломить сопротивление «твердоголовых», как они сами себя называют, сербов, Запад во главе с США взял курс на
Рост албанской экспансии и есть третий процесс, протекающий сегодня на Балканах. В настоящий момент албанцы, без сомнения, – самый активный и стремящийся к объединению балканский этнос. И учитывая то, что, кроме собственно Албании, они проживают в Сербии, Черногории, Македонии и Греции, это чревато новыми балканскими переделами. И здесь можно также увидеть более общие процессы. Экспансия албанцев, по-видимому, является частью той самой южной «дуги нестабильности», про которую так много говорят [263] и которая, по словам российского президента В. Путина, простирается ныне «от Косово до Филиппин».
263
См., например: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1993. № 1.
Таким образом, почти всегда Балканы были местом столкновений чужих интересов. И говорить о какой-либо врожденной агрессивности балканцев и вследствие этого постоянной нестабильности Балкан – было бы не совсем справедливо, это означало бы «сваливать с больной головы на здоровую». По крайней мере, и в Первую, и во Вторую мировые войны военные действия пришли на Балканы извне. (Понятно, что злополучный выстрел Г. Принципа в 1914 г. был лишь поводом: если бы его не было, нашли бы любой другой и в любом другом месте.) О вмешательстве извне и его негативных последствиях следует говорить и применительно к югокризису конца 1990-х – начала 2000-х годов. Поддерживая одних и усмиряя других его участников, Запад часто вел себя «как слон в посудной лавке».
Такое мнение доминирует сегодня в российской историографии. Об этом размышляют и некоторые западные исследователи, в частности, американский специалист по проблемам борьбы с международным терроризмом Й. Боданский [264] , австрийские политологи П. Хандке [265] и Г. Хофбауэр [266] . Английская исследовательница, политолог и журналист Н. Белофф в своей последней, похожей на завещание книге «Югославия – война, которую можно было избежать» писала, что «если бы не было вмешательства извне, то конфликта в Югославии можно было бы избежать, а югославское государство в том или ином виде сохранить» [267] . Наверное, это не совсем так. Но верным представляется то, что высокомерное вмешательство Запада в дела Югославии, применение так называемых «двойных стандартов» только затягивало конфликт, приводило к новым жертвам. Так, недавно скончавшийся французский генерал, соратник де Голля, позже специалист по геополитике П.-М. Галлуа считал, что хотя начальные условия для кризиса создала сама Югославия, но кризис спровоцировала Германия, а затем его углубили США с надеждой извлечь максимум пользы из поддержки боснийских мусульман [268] . И косовских албанцев, добавим мы.
264
Бодански J. Офанзива на Балкану. Претња од ширег рата као последица иностране интервенцијe у БиХ. Београд, 1998; он же. Неки то зове мир. У ишчекивању рата на Балкану. Београд, 1998.
265
Handke P Zimsko putovanje do reke Dunava, Save, Morave i Drine ili pravda za Srbiju. Podgorica, 1996.
266
Hofbauer H. Balkanski rat. Razaranje Jugoslavije (1991–1999). Beograd, 2001.
267
Belof N. Jugoslavija – jedan rat koji se mogao izbeci. Beograd, 1999. S. 11–12.
268
Галоа П.-М. Крв петрола: Босна: геополитички есер Београд, 1996. С. 174–175.
Новые моменты в процесс натоизации Балкан, в ситуацию на полуострове способны внести акции возмездия США против истинных и мнимых международных террористов, которые привели к войнам в Ираке и Афганистане. Присутствовать везде даже у США сил может не хватить. Придется поступиться чем-то второстепенным. Как подчеркивает сербский академик М. Экмечич, «любой кризис на востоке Европы затихал, когда существовал
269
Екмечић М. Срби на исторщском раскршЬу. Београд, 1999. С. 10.
Но что же делать самим Балканам, чтобы перестать быть разменной монетой в игре великих держав? Исходить, наверное, следует из того, что в сегодняшнем мире сосуществуют две основные тенденции – глобализация международного развития, часто означающая американизацию [270] , и его регионализация. Наряду с тем, что в мире осталась одна сверхдержава – США, что он становится более единым и взаимозависимым, в нем одновременно полным ходом идут процессы образования региональных объединений и центров силы. Одним из таких региональных объединений могут стать Балканы, несмотря на все старые и новые противоречия между странами этого региона.
270
З. Бжезинский пишет: «Американское превосходство… породило новый международный порядок, который не только копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы. Его основные моменты включают: систему коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные силы, например НАТО, Американо-японский договор о безопасности и т. д… специализированные глобальные организации сотрудничества, например Всемирный банк, МВФ, ВТО… рудиментарную глобальную конституционную и юридическую структуру (от Международного Суда до специального трибунала по рассмотрению военных преступлений в Боснии)». См.: Бжезинский З. Великая шахматная доска. С. 41.
Конечно, в чистом виде старый лозунг «Балканы – балканским народам» невозможен. Однако налаживание экономического сотрудничества между странами региона возможно. Причем инициатива такого сотрудничества должна идти снизу, от самих балканских стран. В противном случае проекты сверху, со стороны так называемого «международного сообщества», могут не выполнить свою задачу, не наладить реальное сотрудничество и устойчивое развитие стран региона, а стать скорее одним из механизмов все той же натоизации Балкан.
Нынешние тенденции развития славянских государств, по словам уже цитировавшегося нами В. Волкова, «могут поставить их в такое положение, при котором они окажутся перед угрозой потери национальной самобытности, или, как сейчас говорят, идентичности». Задача славянских стран – «пройти эпоху модернизации без утраты национального лица» [271] .
Это справедливо и для всех балканских стран. И проблема эта – одна из самых актуальных. Нет сомненья в том, что Балканы – часть Европы. Но часть эта – особая, специфическая. Это – классический субрегион с собственной историей, культурой, менталитетом и т. п. Балканские страны не только воевали или вызывали войны, но и всегда вносили в «копилку» европейской цивилизации свой особый, неповторимый вклад. Сегодня же они, как и вся Восточная Европа, теряют свою идентичность, их голос почти не слышен в мощном хоре западных соседей. Исчезает их индивидуальность, «необщее выражение» лица. На наш взгляд, это плохо для всех. Любая монополия губительна, и международные отношения – отнюдь не исключение.
271
Волков В.К. Узловые проблемы новейшей истории… С. 311–312.
Балканская политика России в конце XX – начале XXI в.
Начнем с нескольких слов об особенностях начального этапа современной российской внешней политики, становление которой, как известно, происходило в первой половине 90-х годов ХХ в. Эти особенности ярко проявились и на балканском направлении.
В те начальные годы новой России внешняя политика, как и политика во всех других сферах, базировалась на отказе от коммунистической идеологии. В то же время нельзя сказать, что под внешней политикой России не было никакой идейной базы. Наоборот, фактически вместо деидеологизации внешней политики произошла замена одной идеологии на другую. Вместо коммунистической идеологии и претензий на мировое лидерство во внешней политике все больше стали проявляться комплексы страны, сдавшейся на милость победителей в холодной войне и ни на что не претендующей. Хотя в российском восприятии краха коммунизма первоначально доминировало совсем другое – ощущение собственной победы и возвращения к нормальному пути развития и даже ощущение своего решающего вклада в позитивные изменения и в других странах Восточной Европы.
Интересно и другое. Тогдашний российский министр иностранных дел А. Козырев не только не пытался выработать государственную общенациональную внешнюю политику во взаимодействии с другими властными и общественно-политическими структурами, но и с жаром включился во внутриполитическую борьбу, разгоравшуюся тогда в России. Именно ему принадлежало, в частности, характерное выражение «партия войны», которым он, не задумываясь, клеймил своих идейных противников и оппонентов. Естественно, такая позиция исключала возможность наладить хоть какое-нибудь сотрудничество с законодательной властью, общественными структурами, экспертным сообществом.