СЕРДЦА ЛИМОННЫХ КАНАРЕЕК
Шрифт:
Роящиеся клубком мысли мешали Лакше вспомнить тот миг тишины, в котором вчера прозвучал голос. Он пробовал снова и снова, но кроме того, как он тянет к себе пучок мокрой травы, представляя, что это волосы, чувствуя, как её острые края царапают кожу, ничего вспомнить не получалось.
За окном промелькнули две огромные шарообразные постройки. Подъезжаем! Скоро начнётся…. Он так надеялся на этот отрезок дня, когда никаких дел – ровный гул, вибрация и редкие тычки тормоза перед пересадками, но надежды его не оправдались. С каждой минутой паника нарастала. Он закрыл глаза…
«Учись жить в тишине. Следи за дыханием. Когда вдох от одного неба полетит к другому, вспомни о безмолвных просторах, зияющих меж атомов внутри тебя и внутри самих атомов. Когда выдох побежит обратно, вглядись в них, в эти необозримые океаны тьмы, окружённые редкими искрами тверди. Это твой мир, там – в молчании – твоё спасение и твой путь».
Тычок тормоза заставил Лакшу приоткрыть глаза.
– Не получается, – виновато шептал он. – Я слишком боюсь. Слишком не хочу отдавать её в их круг. Я убить готов. Какая уж тут тишина! Какое спасение…
Прозвучало рекламное объявление. Чтобы «повысить интерес к жизни, предлагали заменить мышцы брюшины, кожу и часть желудка на прозрачные прототипы».
«Уничтожение пищи – это надо видеть! БИОТЕХНОС – НЕ ПЕРЕСТАЁМ УДИВЛЯТЬ!»
Он заткнул уши, а когда отнял руки от головы,
Лакшу пронзило. «Это же и есть совет! Волосы и кровь! Вот на что вчера откликнулся Друг». Можно ведь…… изобразить, что он их убил. А самому увезти их и спрятать, оставив в доме образцы ДНК на каком-нибудь топоре. И пойти, сдаться полиции. Или нет! Ещё лучше – пойти с Зиновием на процесс и там перед телекамерами «во всем сознаться». Это их развлечёт, а большего и не надо. Его осудят, приговорят и всё такое, но в этой шумихе никто же не усомнится! Да, да, точно! Надо только придумать, куда их увезти…
Челнок ещё не вошёл в тоннель, а Лакша уже вскочил со своего места и под любопытными взглядами других пассажиров заспешил к выходу.
9.
Илья Фёдорович Озерцов, по прозвищу Костыль, жил на первом этаже блочного дома. Бушуев, где подобных типовых строений было всего пять, считался моногородом. Треть населения работала на градообразующем предприятии – целлюлозно-бумажном комбинате, в основном выпускающим целлюлозу и картон. Остальные бушуяне или вообще нигде заняты не были, или трудились в торговле и бюджетных учреждениях. О размерах поселения лучше всего говорил единственный автобусный маршрут: Автостанция – ДэКа – Лесосортировка – Комбинат – Склады – Рынок – Победа – Горка – Поликлиника – Техникум – Больница – Стадион – Выселки – Новый мост – Разворот.
Конец ознакомительного фрагмента.