Сердца Лукоморов

Меньшов Виктор

После он скорбно посетовал на беспощадную девальвацию, которая осложняет модернизацию его компьютера, пожаловался на соседскую собачку Жульку, порвавшую ему совершенно новые штаны, он пенял на душное и пыльное московское лето, потом ещё много на что. И только когда поток жалоб иссяк, заявил, что приглашает меня за клюквой, под Великие Луки.

Дело это сезонное, по времени короткое: сбор ягоды разрешён строго с первого сентября, а числу к пятнадцатому, двадцатому, настанут холода, и добывать клюкву в промышленных масштабах из заиндевелой травы

на болотных кочках станет невозможно.

Я выразил сомнение, что мы на этом сильно разбогатеем, тем более, не зная ни мест, ни особенностей сбора ягоды. Больше на дорогу денег потратим.

Серёжка в сердцах обозвал меня невеждой и профаном, Фомой-неверующим, человеком, у которого напрочь отсутствует авантюрная жилка, а вместо этого присутствует непристойно голый практицизм и нудизм. Нудизм не в том смысле, чтобы ходить голым, а в том смысле, что я скучный и нудный. Если знать места, запросто наберём по несколько мешков на нос, а каждый мешок клюквы приличные деньги.

Я спросил его, кто же нам будет платить эти самые приличные деньги, и откуда мы узнаем те самые места, где собирают клюкву мешками.

Сережка тут же доложил, что места знает тот, кто нас посылает, его закадычный друг, который теперь занимается коммерцией, изготавливает клюкву в сахаре. Он же даёт деньги на продукты, оплачивает дорогу, к пятнадцатому сентября присылает в условленное место машину, чтобы собранное на себе не тащить.

– Когда выезжаем?
– спросил я, не став долго раздумывать.

– Вот это слова не мальчика, но мужа!
– обрадовался Сережка. Выезжаем завтра, поздно вечером, билеты на поезд я уже купил. Завтра встречаемся на вокзале, возле поезда. Вагон тринадцатый, поезд номер тринадцать...

– Ты что - издеваешься?!
– воскликнул я, застонав, как от зубной боли, скосив глаза на детектив, раскрытый на злополучной тринадцатой странице.

– Извини, брат, я не нарочно, - усмехнулся Серёжка.
– Так фишка выпала. Кстати, лично для меня, число тринадцать - счастливое, и я против него ничего не имею. Мне по тринадцатым числам в школе всегда только четвёрки ставили, никак не меньше.

– Теперь я точно знаю, почему у тебя были сплошные трояки, - не упустил я своего шанса подколоть приятеля, но он пропустил это мимо ушей...

На вокзал я приехал впритык к отправлению поезда. Серёжка, под сдержанные смешки остальных, едущих с нами ребят, усадил меня на тринадцатое место.

Если приплюсовать к этому то, что поезд отправлялся от тринадцатого пути, смело можно было сказать, что вот так вот, случайно и запросто, таких совпадений в жизни не бывает.

Шестое чувство подсказывало, что лучше не ввязываться в эту авантюру. Но я с грустью вспомнил, что это мой последний шанс хоть что-то заработать в помощь семье, прежде чем начнутся занятия.

Вздохнув, я послал шестое чувство куда подальше, естественно, молча.

А вот Серёжку за выделенное мне тринадцатое место, я послал вслух, подозревая, что всё это не случайные совпадения,

а его дурацкие шуточки. Время было позднее, мы улеглись по полкам и сразу же уснули, по крайней мере, я...

От Великих Лук мы ехали, а вернее, тряслись по ухабам, около двух часов на автобусе до какого-то посёлка.

Потом долго ждали, сидя на рюкзаках и поклёвывая носами, ещё один автобус, который сначала дико опоздал, а после долго и медленно полз по глухим просёлкам и по тому, что у нас в России называют дорогами. Этот автобус полз ещё часа полтора, громыхая, скрежеща, жалобно взвывая на подъемах от натуги, но всё же, как это ни странно, дополз.

Мы приехали. Дорога уткнулась в полотно узкоколейки и закончилась. На другой стороне узкоколейки стеной стоял лес.

Я вскинул на плечи рюкзак и шагнул через рельсы.

– Ты куда это собрался?
– окликнул меня Серёга.

– Как это так - куда? В лес. Не в деревне же мы будем клюкву собирать, - удивился я его вопросу.

– Чудак человек!
– рассмеялся Серёжка.
– Смотрите все, кто не видел, - он в лес за клюквой собрался!

– А что здесь смешного?
– обиделся я.
– Я что, за клюквой должен был на Красную площадь отправиться?

– Клюкву на болоте собирают, чудак!
– пояснил причину своего веселья Серёжка.
– Так что нам болото нужно, а не лес. К тому же, если бы и было болото рядом с деревней, местные сами всё выбрали бы, клюква хороших денег стоит. Вот поэтому, чтобы не ссориться с аборигенами из-за каждой ягодки, мы поедем по узкоколейке подальше. Сегодня уже поздно, а завтра поедет состав ремонтной бригады, они и нас с собой возьмут.

– А ты уверен, что подальше будет это самое, нужное нам болото и там будет клюква?
– подозрительно спросил я.

– Насчёт болота я абсолютно уверен, - усмехнулся Серёжка.
– Болота здесь тянутся на десятки километров. Сплошные болота вокруг. А на место, где есть клюква, нас проводник проводит. Сегодня уже поздно, а завтра поедет состав ремонтной бригады, и нас с собой возьмут. Выезжаем рано утром, переночевать придётся в двух вагончиках, вон они стоят, надо быстренько ужин сварганить и спать попадать, чтобы не проспать мотовоз поутру, он рано отправляется.

Глава вторая

Байки о Дворце

Мы не проспали, потому что в стенках вагончиков, где мы устроились на ночлег, было больше щелей, чем досок, и мы на себе в полной мере почувствовали, что лето кончается, надвигается осень и вместе с ней холода.

Так что спали мы скверно, проснулись рано, вылезли из вагончика, когда ещё толком и не рассвело, и к нашему удивлению увидели, что возле узкоколейки, в том месте, где в неё упиралась дорога, уже собрались люди в телогрейках, в резиновых сапогах.

К нам спешил мужичонка в распахнутой телогрейке, под которой мелькала тельняшка, вероятно в целях маскировки, не стиравшаяся так давно, что белые и синие полосы на ней грозили исчезнуть совсем под слоем грязи.