Сердца войны #4
Шрифт:
Женщина одобрительно оглядела мой внешний вид, уделив большое внимание застегнутым наглухо пуговицам у воротника, и кивнула.
Как говориться «И волки довольны, и овцы целы».
«Не думаю, что один из волков, тот самый, который сидит внизу, будет доволен» – пробурчала девушка.
Закрытому наглухо платью он будет доволен меньше. Так что переодеваться я не стала, обув выданные служанкой тапочки с помпонами и выйдя в коридор с заплетенным в шишку хвостом едва сухих волос.
Фил и в самом деле уже ждал меня,
Мысль «Мама я люблю алкоголика» закончилась тем, что я села справа от него, где были поставлены приборы, и, взяв пустой бокал, пододвинула его впечатленному моим внешним видом мужчине.
– Выглядишь… страннее, чем обычно, – порадовал комплиментом меня Лорд.
После чего поднялся на ноги, сделал шаг ко мне и, сняв с волос резинку, высушил их магией. Я благодарно улыбнулась, села на своё место и проследила за тем, как он наполняет и мой бокал тоже.
– Как дела? – поинтересовалась я, беря вино и делая несколько глотков.
Мужчина хмыкнул.
– Я учел твое стремление знать все, потому завтра мы посетим Совет Деймоса.
«Не спроста он такой добрый» – выразила наше общее мнение Алесса.
– Случилось что-то серьезное? – я подалась вперед, глядя на мужчину с испугом.
В столовую едва слышно вошел официант, поставил напротив нас блюда, поклонился и вышел, прикрыв за собой двери. Фил оглядел меня и с усмешкой произнес:
– Тебе придется терпеть Маргариту. Эльфийский лес был сожжен, Калнасар убит. Принц и Калнасэ перебрались в Лиринтон.
Я не смогла сдержать смешка.
– Мама зарубит ее мечом сегодня же ночью! – подметила я.
Вольтер поднял бровь.
– Рая очень ревнивая, – пояснила я, вспоминая ее действия, когда наша группа перешла из яслей на ступень подготовки к школе, и няню нам сменили.
Да она готова была порвать любого, кто меня по голове погладит!
– Вильгельм додумается разместить их так, чтобы они не встречались, – мужчина отпил из бокала и взглянул на то, как медленно садится солнце в окне сбоку.
Я ожесточенно наколола на вилку поджаренный грибок и отправила в рот, чувствуя, что моя мстительная душа требует чего-то поглобальнее скандала.
– Почему не предложил остановиться у… здесь? – хотелось сказать «у нас», но я вовремя переправила его, почувствовав, что хозяйкой здесь стану только через два месяца.
– Ты ее ненавидишь, – мужчина последовал моему примеру и начал есть.
«А ты?» – лишь в мыслях задала вопрос я.
«А он – не ты, так что переставай его бесить! Алкоголичка!» – прорычала девушка в голове, заставив меня затормозить. Я и в самом деле уже чувствовала, как бьет в голову выпитое.
– Не знаю для чего ты это говоришь, однако даже при условии, что твоя мама вела бы себя прилично, я бы не выдержал ее присутствия больше суток.
Я пристально взглянула
– В этом мире все мужчины делятся на бабников и женоневистников? – я подняла бокал и выпила до дна.
– Почему ты решила, что я женоненавистник? – он усмехнулся, – к какой категории тогда относится Вильгельм?
Я выдержала его смеющийся взгляд и ответила предельно честно:
– Максимум кого ты смог бы терпеть возле себя – это собственную привязку, – я пьяно икнула и продолжила нести околесицу дальше, – а папа успел «напортачить» нас с братцем с разницей в месяц.
Вольтер хмыкнул.
– Ты мыслишь максималистски, – он оглядел меня с улыбкой.
Я устало отодвинула от себя блюдо и положила голову на стол, прижавшись щекой к деревянной поверхности.
– Я мыслю, как типичная семнадцатилетняя девушка с Фобоса, – напомнила ему я.
– Не типичная, – поправил меня мужчина.
Я хмыкнула.
– Ты прав, типичная влюбилась бы в белобрысого принца на белогривом коне, – я подняла голову и опустила ее на поставленные на локти руки.
– Хочешь сказать, что любить меня – не типично?
Я улыбнулась ему самой любящей из улыбок, на которую была способна.
– Хочу сказать, что ты удивительный.
Мужчина подался вперед и, находясь на уровне моего лица, произнес:
– Тебе определенно не стоит пить больше бокала.
Он поднялся на ноги, приблизился ко мне и поднял на руки мое тельце, довольное тем, что идти не придётся. Рука сама собой скользнула по его щеке, а голова упала на плечо.
– Знаешь, что было самое страшное в моей жизни? – я с большим усилием дотянулась до его щеки губами и звонко чмокнула его.
– Что же, аларин?
Я довольно хохотнула, но тут же стала серьезной.
– Стоять посреди залитой кровью таверны, – я перешла на шепот, Фил замер на месте, – смотреть, как ты пытаешься утопить тоску в алкоголе, – на меня посмотрели ледяные черные глаза, – и чувствовать только безграничную любовь.
– Лесси…
Я резко подалась вперед, прижавшись губами к его каменным губам.
– И я не перестану тебя любить, даже если ты будешь самым жестоким и тираничным мужем во всех мирах, – шепот в его губы.
Меня перевернули прямо в воздухе, отчего теперь я могла обхватить его бедрами и прижаться грудью к груди. Жесткий, сминающий губы и волю поцелуй, но я не убираю ладони от его лица – лишь нежно провожу по щеке и отвечаю на поцелуй.
– Идея с разными спальнями и в самом деле прекрасна, – он отстранился и понес меня дальше.
Я положила голову ему на плечо и начала слушать его сбившееся дыхание.
– Мне не нравится, – высказала свое мнение я.
– Мне тоже.
Меня занесли в комнату, после чего уложили на кровать и закатали в одеяло, как труп в ковер. После чего потушили свет взмахом руки и легли рядом.