Сердце ангела

Бояджиева Мила

– Кто здесь был?

– Тебе виднее. Но только не те, кто хотел бы доставить тебе удовольствие. Кажется, ни цветов, ни визитных карточек они не оставили.

Она опустилась в кресло и вскинула ногу на ногу. Тонкие лаковые сапожки доходили почти до коротких кожаных шорт. Распахнутый жакет из выкрашенной в алый цвет лисы открывал мощную, свободно вырисрвывающуюся под свитером грудь. Что бы не одевала Абра, она всегда выглядела раздетой, даже ещё более соблазнительно нагой, чем без одежды.

"Только человек, выросший среди обнаженных дикарей, можект оценить сокровенную таинственность

платья", - считала она. оставляя на себе отдельные детали туалета даже в постели.

– Да, ты здесь здорово развлекся. Магический кристалл, догоревшие свечи. Но почему же в одиночестве?

– Что тебе надо?

– Не напрягайся с ложью. Я знаю - она от тебя сбежала.

– Врешь! Все не так.

Абра подошла к сидящему Флавину, прильнула к его плечам и запустила пальцы в густые волосы. Ловкие движения её рук вдоль затылка и шеи усмиряли даже диких животных. Казалось, Крис расслабился.

– Мой господин, я приехала за тобой, - вкрадчиво произнес низкий голос.

– мы же обо всем договорились. Утебя контракт на выступления в Скандинавии.

– Чушь. Я знаю, когда нужна тебе.
– Абра смотрела на Криса уверенно, как на вещь, которой давно завладела.

Он почувствовал, как по хребту пробежали холодные мурашки злобы. Нет, эта женщина не нужна ему. Крис резко поднялся, стряхивая её руки.

– Оставь меня, Абра.

Огромные глаза Абры подернулись льдом. Она умела делать свой взгляд холодным и острым, как сталь.

– Нехороший разговор затеял, Флавин. Ненужный. Позволь мне успокоить тебя.

– Ты угрожаешь мне?

– Хм! Совсем потерял голову. Не тебе, - ей! Нам стало тесно вдвоем на этом свете.

– Оставь свои штучки, слышишь?!
– Схватившись за воротник жакета, Крис рывком приподнял Абру.
– Уходи.

– Подумай, Кристос. Сильно подумай.
– Почти касаясь Флавина грудью, Абра улыбалась.
– Ты бросаешь мне вызов. Зря. Я думала, мы друзья.

– Я не хочу вражды и не причиню тебе зла, если ты не сделаешь первый шаг. У нас было хорошее время. Оно кончилось, как кончается на этом свете все.

– Верно. Все смкертно в земном мире и прежде всего то, что особенно дорого тебе.

Темная рука протянулась к хрустальному шару. Испуганно сверкнув, он вздрогнул и, казалось, сам упал в раскрытую ладонь. Подняв шар до уровня глаз, Абра разжала пальцы. Тяжелая блестящая капля упала на мягкий ковер и взорвалась, брызнув мириадами осколков. Ветер оставил в трубе долгий стон.

Взвизгнула распахнувшаяся дверь, высокая фигура мулатки скрылась в снежном вихре, Флавин не шелохнулся. Он слышал звук уезжающего автомобиля, болтовню детей, проходящих с санями по набережной. Медленно обойдя комнаты, он постоял возле ирисов Виты и смятой постели, ещё хранящей запах её тела. Потом, борясь с желанием зарыться в эти простыни и уснуть, вышел на палубу, где в синем сумраке снова кружила метель. Сбросив свитер, Крис растерся колючим, обжигающим снегом и долго держал лицо в пригорошни ледяных крошек.

Вернувшись в комнату, он сунул серебряный обруч в сумку, обвел стены прощальным взглядом и вышел, заперев за собой дверь. Крис знал, что никогда не вернется сюда.

Такое бывало с

ним раньше - полностью захваченный своими мыслями, Флавин передвигался, говорил, существовал на "автопилоте", с трудом припоминая после, как оказался в том или ином месте. Однажды Крис обнаружил себя в музее современного искусства перед гигантским мобилем, хитро двигающими никелерованными частями. И тут же понял - идея конструкции полностью совпадает с замыслом его номера. Чаще всего Крис оказывался в рабочем павильоне с готовящимся реквизитом именно в тот момент, когда что-то не ладилось накануне, и находил правильное решение. Очевидно, срабатывало подсознание - напряженный поиск порождал всплеск интуитивного прозрения.

Затормозив на шоссе перед сгрудившимися автомобилями, Флавин тщетно пытался вспомнить, куда и зачем ехал. Внутри пульсировала боль и эта боль была Витой. Он вышел на дорогу, наблюдая за происходящим. Солнце давно ушло, синеватый сумрак напоминал о ранней зимней ночи. Две машины дорожной полиции стояли возле третьей, развернутой поперек движения. Затем подъехала ещё одна - белый фургончик скорой помощи. Люди в зеленых одеждах вынесли носилки и, засуетившись, погрузили на них что-то пышное лиловое. В сине-красных сполохах мигалок это было очень красиво, Флавин двинулся к месту происшествия, и вдруг рванулся вперед. Помешав захлопнуть дверцу медицинской машины, веско сказал: "Я друг мисс Джордан".

Флавин вспомнил: накануне вечером он оставил Виту, чтобы проверить, как справилась его команда с подготовкой полета Ангела. Ведь он дал распоряжение лишь за день - перенести представление из Копенгагена на площадь Хельсингера. Когда он вернулся, Вита хозяйничала у плиты.

– Ты чем-то озабочена, девочка?
– присмотрелся он к занятой пирогом Вите.

– Заинтригована. Я немного уснула, а потом смотрела в огонь. Знаешь, что глянуло на меня оттуда? Не поверишь: какая-то коричневая физиономия с оловянными глазами. Да ещё в перевернутом виде. Это к чему, мистер Волшебник.

– К шоколадному пудингу, мисс хозяюшка.

Неужели Абра?
– догадался Флавин. Чертовка пообещала мстить, и лежащая на носилках Вита стала жертвой её угрозы.

– Девочка...
– Крис взял её руку.

Открыв глаза, Вита с облегчением вздохнула:

– Ты здесь...

Приспосабливавшие к пострадавшей какие-то приборы врачи переглянулись.

– Как вы себя чувствуете, мэм?
– спросил один из них по-английски.

– Кажется, нормально...
– Вита села на носилках и повела плечами. Немного болит рука и что-то здесь.
– Она коснулась ссадины на лбу.
– Но я не хочу в больницу! Крис, куда они везут меня?

– Это обязательная мера, мэм. Мы не можем отпустить пострадавшего, пока не убедимся, что его здоровью ничто не угрожает.

– Можно мне хотя бы встать?

– Ни в коем случае. Вы не покинете каталку даже находясь в пределах госпиталя. Пока вам не разрешит врач.

Действительно, лишь только они попали в отделение экстренной помощи, Виту перехватила бригада врачей.

– Возможно, небольшая травма руки и черепа, - сообщила медсестра Флавину.
– Вы будете ждать?

– Разумеется. Это долго?