Сердце бога
Шрифт:
Я был уверен, что Регент растил свои цветочки в саркофагах, но не знал об этом. Когда старикан решил, что я впечатлен неповторимой красотой древних артефактов, он повел меня в сторону.
Я и в самом деле был впечатлен, но скорее обстановкой вокруг. Чувство какого-то абсурда. Будто станцию метро кто-то частично застроил подчеркнуто роскошными частными апартаментами для миллиардеров. Нет, красиво, конечно. Сразу видно, что денег не жалели и старались, но блин, почему они построились тут? Хотя, вопрос идиотский. Частично прикрыты от непогоды, защищены стенами — идеальное место для выживальщика. Не зря
Мы взошли на небольшой деревянный постамент с перилами. И сам постамент, и перила были покрыты резьбой и лаком. Молчаливые и незаметные слуги закрыли проходы в перилах специальными вставками. А потом пол под нами дернулся. И, скрипя, дергаясь и раскачиваясь, стал подниматься вверх. Я машинально вцепился в перила, немного не рассчитав силу. Заставил слегка покоситься с гулким скрипом секцию перил. Если не всю конструкцию.
Я оглянулся на бледных Ланса и Сперата, молча кивнул им на перила, разрешая взяться за них. Они с облегчением вцепились в резное дерево.
— Не бойтесь, — снова включил твердость в голосе Регент. — Я ведь с вами.
И положил мне руку на плечо. Мне эти его психологические ужимки были не видны, но вот Магна в свое время на такое натаскивали. То, что я поначалу принял за постамент, оказалось лифтом. Мы с хорошей скорость заскользили вверх, по скрытым в декоре направляющим. Откуда-то доносился скрип колеса. Как для белки, только больше, чтобы внутри поместился человек, в Караэне такие колеса часто использовали для аналогов местных кранов. Я посмотрел на удаляющийся пол, с тоской отметив, что узора на нем почти не видно.
Джакоб, бывший казначеем при отце Магна, давал ему уроки того, как вести себя в обществе. Мне вспомнился один из них. Сначала Джакоб дал Магну сольдо, велел спрятать эту монету рядом с собой. И, если Джакоб не угадает где монета, Магн сможет оставить её себе. Потом Джакоб выходит в дверь. Не надолго. Что-то говорит слуге. Магн секунду растерянно оглядывается вокруг. Прячет монету под подушку, рядом, на кушетке. Потом Джакоб возвращается, продолжает рассказывать о чем-то скучном. Вдруг входит слуга, что-то шепчет Джакобу, тот поднимает брови, говорит Магну:
— В городе варги, молодой сеньор! Нам следует немедля вооружится! Скорее, в оружейную!
Магн радостно вскакивает, и казначей, словно невзначай, добавляет
— А где сольдо?
У Магна это не первый похожий урок, он уже подозревает обман. И все равно, против воли, смотрит на подушку. Джакоб подходит, поднимет подушку, забирает сольдо и ведет Магна на ужин. Разумеется, никаких варгов в Караэне нет. Магна бесило больше всего именно последнее, хотя смысл урока был в том, что человек часто может сболтнуть правду, если его мозг занят чем-то другим. Если его застать врасплох. Если он напуган. Если у него рожа примерно как у меня сейчас. Видя, что я залип, склонившись над ограждением «лифта», Регент именно в этот момент задал вопрос:
— Что вы думаете о демонах?
Эта старая как мир уловка до сих пор работает. Потому что я, не отрывая взгляда от удаляющегося пола, отвечаю Регенту правду:
— Да мне на них насрать, — и тут же
Теперь удивлен уже Регент. Он даже поднял брови, обнажив хитрющие, бегающие глазки. Не удивлюсь, если Регент брови наращивает. Всего один удивленный подъем бровей и благообразный старец превратился в мелкого мошенника. Только на вид, разумеется. Уверен, на самом деле этот хмырь проворачивает крупные махинации.
— Меня больше беспокоят кровососы, — говорю я. И оказываюсь в позиции защиты, что неправильно. Поэтому, я тут же перехожу в атаку. — Зачем я тут, сеньор Йип?
Удачный момент для вопроса — Регент действительно удивлен моим равнодушием к демонам. Но старик слишком опытен, чтобы попасться на такую удочку. Опускает брови, словно закрываясь от меня броней, натягивает добрую улыбочку, и уходит от ответа, бормоча что-то вроде «А вот это вы вскоре и узнаете».
Его манера говорить ужасна. Он прыгает с темы на тему, пока он отвечал, он успел рассказать байку о своей тетушке, историю создания этого лифта, что-то еще про его старческие болячки. Очень трудно было вычленить что-то конкретное из его потока слов. При этом создавалось впечатление, что он меня во всем поддерживает. ни единого отрицания — Йип соглашался со всем, ни в чем не отказывал, разве что обещал чуть позже. Уверен, даже если я попрошу его дочь в любовницы, то не услышу прямого «нет». Хотя, его дочь наверное старше меня раза в два. Неважно — я могу попросить всё, но ни на что не получу немедленного «нет».
Такая речь — полезный навык для политика определенного рода. Политика подталкивающего ситуацию в нужную сторону, но не способного повести за собой и тем самым создать благоприятную возможность. Кажется слухи правдивы — Регенту нужен полководец. Или, точнее, человек-таран, торпеда, который будет бить по нужным Регенту целям.
Я планировал отказаться от этой яркой и неспокойной должности. Однако, не раньше, чем услышу само предложение — очень интересно, что же именно мне предложит Регент. Во сколько он меня оценивает?
Наверху нас ждали. К счастью, не в засаде. Хотя, насчет засады я не буду торопиться. Вооруженные гвардейцы Ин да Орс в обитых бархатом кирасах с золотыми украшениями на белых плащах и шлемах тоже присутствовали неподалеку. Однако, стояли достаточно далеко, чтобы быть скорее формой вежливого напоминания о приличиях, чем угрозой.
Ждали меня Хранители в красных шапках. Всего пятеро, из двадцати одного возможного — но я слишком плохо в них разбирался, чтобы оценить реальный вес власти каждого из собравшегося. В любом случае четверть от всего конклава, это не мало. Со мной и Регентом — достаточно могучая кучка.
Регент утвердился на возвышении напротив меня, я с Хранителями сел ниже него, но за одним, общим, богато накрытым столом. Неподалеку от нас, огороженный лишь золотым и синим свитым из шелка канатам зиял пролом. В древнем храме не хватало три четверти крыши. Но никто не пытался её восстановить. Возможно, не знал как. Зато они отстроились на уцелевших балках перекрытия — благо те были здоровенные, каменные, надежные. Мы находились как будто в кафе эйфелевой башни. Если бы она была в Ватикане, и лично Папа Римский из угла лыбился самодовольно и с опасной хитринкой.