Сердце Черной Мадонны
Шрифт:
Стали жить вместе. Леня работал на две ставки, учился, смотрел кино и ОБОЖАЛ. Все, что он делал, делал для нее и ради нее. Ему хотелось положить к ее ногам весь мир, посвятить ей фильм, завалить мехами и драгоценностями. Любаша на все это была согласна, но, видя, что момент исполнения желаний далек и туманен, решила не терять времени даром. Она брала от жизни все, до чего могла дотянуться, а потому были в ее жизни дешевые кабаки, чьи-то дачи и вечно пьяные хлопцы, называемые тогда «рэкетирами». Приходила она под утро, пошатываясь от усталости и вина, ныряла в кровать и делала вид,
Так они прожили полгода. И наконец-то он начал о чем-то догадываться. Теперь Любаша не стеснялась – пропадала и днем, а когда возвращалась, была похожа на кошку, втихаря наевшуюся сливок. У нее появились хитрый довольный взгляд и дешевые золотые украшения…
В конечном итоге Ленька все узнал!
Были крики, слезы, мольбы… Но не Любины. Это Ленька просил – не бросать его, позволить ему любить ее. Она позволила – ей было лестно. Она унижала его, разрешала до себя дотронуться только после того, как он поползает перед ней на коленях, рассказывала о своих похождениях, хвалилась количеством любовников. Но он терпел.
Разрубить тугой узел их отношений, как ни странно, помогло кино. Посмотрев однажды жуткий триллер Хичкока «Психо», Ленька поймал себя на мысли, что хочет так же, как в кино, истыкать ножом белое Любино тело. Потом ему приснилось, что он ее душит и наслаждается, когда она всхлипывает в последний раз. Леня понял: или он с Любой расстанется, или станет преступником. Одно из двух. Конечно, имелся еще третий вариант – он сойдет с ума. Он выбрал первый.
Сначала было очень тяжело, почти невыносимо. Потом легче. И наконец, совсем отпустило. Леня повзрослел за это время лет на двадцать и поклялся себе больше никогда не влюбляться.
Почти десятилетие он держался, но неожиданно в его жизнь ворвалась Ирка, и Алан понял, что в очередной раз пропал.
Глава 10
В подвале было тихо, только чуть слышно перебирали лапками крысы. Лешка сидел на драном матрасе, смотрел на пламя свечи и думал. Мысли, одолевающие его, не были приятными. Вот уже два дня он живет бок о бок с Коляном, спит на его матрасе, ест добытую им пищу и, несмотря на то что благодетель узнал адрес Иркиной работы и достал денег на метро, даже не пытается с сестрой связаться. Что с ним? Неужели такая жизнь – все, к чему он стремился? Подвал, черствый хлеб, дешевое пойло под названием «Анапа» – его настоящее и будущее?
Подвал осветился. В отдалении послышались шаги.
– Колян?
– Кто ж еще? – Бомж появился из-за поворота с пакетом в руке. – Чизбургер тебе притаранил.
– Как там на улице? – Лешка не выходил из убежища двое суток, боялся опять оказаться в КПЗ.
– Тепло. – Колян развернул пакет. Достал бутерброды и бутылку. – Хлебнешь?
– Не-а.
– Портвешок. Сладенький. Хлебни, дурень.
– Мне бы пива.
– Во, блин, барин! Пей, что дают! – Колян насупился. Обиделся, наверное.
– С тобой завтра пойду. Бутылки собирать.
– А к сестре?
– Успею.
– Это
– И как часто ты моешься?
– Два раза в месяц, – гордо ответил Колян, славящийся среди бомжей своей чистоплотностью.
– Лады, – апатично согласился Лешка. Ему было все равно. Почему? Сестру он обожает, мать тоже, а не звонит им, не скажет, что жив, здоров…
– Завтра мы чуть за город отъедем. Тут недалеко, минут двадцать на электричке, есть буржуйская деревня. Туда махнем.
– Зачем?
– Эх, тюльпан, там такие помойки!
…За окном едва занималась заря. В своей кровати мирно сопела Валя, тикали часы на стене, на улице чуть слышно шелестели листья. Ирка не спала. Ее одолевали думы и переживания. Прошла неделя, а от брата никаких известий. Розыски, предпринятые Аланом, ни к чему не привели. Лешка пропал.
Ирка рывком отбросила одеяло и пошла на кухню пить кофе. До выхода из дома оставалось два с половиной часа, и она решила потратить их с пользой. Ванна, питательная маска, маникюр – а то со всеми этими переживаниями совсем себя запустила.
Чайник вскипел. Ирка сделала себе кофе и бутерброд, устроилась на табурете, том самом, где недавно сидел Алан, и задумалась.
Алан… Странный тип! Ирка никак не могла понять, как он к ней относится. За прошедшую неделю многое, конечно, изменилось, они стали проводить вместе больше времени: беседовали, гуляли, даже однажды ужинали, но сказать, что узнала его лучше, она не могла. Человек-загадка. Откуда взялся, где учился? Неизвестно. Поражал он Ирку еще и своими взглядами, она стала их ловить на себе последнее время довольно часто. Взгляд у него странный – иногда оценивающий, иногда удивленный, иногда и вовсе какой-то… препарирующий. Будто режиссер рассматривал ее под микроскопом и дивился – что за чудо-юдо такое?
Валя, видя столь тесные их взаимоотношения, подругу подкалывала: «Крепость пала – Ку твой!» Но Ирка не верила, отмахивалась, говорила, что все это ничего не значит. Подумаешь, погуляли, поболтали… Да и болтала в основном она, Алан больше слушал и поглядывал на нее исподтишка. Чудак!
– Чего встала так рано? – В дверях появилась позевывающая Валя.
– Не спится. – Ирка пододвинула подруге кружку. – Наливай. Кофейку попьем.
– Эротический сон приснился, с Ку в главной роли?
– Какая ты упрямая, Валюша! Вдолбила себе в голову, что между нами зарождается большое светлое чувство, и я теперь должна тебе подыгрывать?
– Чувство может и не светлое вовсе. Во всяком случае, он тебя хочет.
– Ерунда. Он ни разу меня поцеловать не пытался.
– Ку не такой, как все, поэтому и процесс ухаживания у него проходит не так, как у всех.
– А как у гениев принято ухаживать, ты в курсе?
– Нет. Но! – Валя подняла указательный палец. – Я знаю, как мужчина смотрит, когда хочет женщину. Слава богу, опыт имеется.