Сердце демона. Книга 1. Преданное наследие
Шрифт:
– Чем обязан в столь поздний час, мой возлюбленный брат?
Этот голос по-прежнему заставлял сердце дрогнуть. Преклонись перед моей мудростью. Прими бесконечную любовь, которую я дарую моему народу.
Джедефер Эмхет исказил Силу их предка, подчинив собственным новым устремлениям. Как хотелось, глядя в эти глаза, видеть там лишь мудрость Ваэссира, а не затаившуюся на дне взгляда искушающе-сладостным ядом магию. Сколько бы отдал Алазаарос лишь за то, чтобы вновь увидеть своего брата, а не колдуна, дерзнувшего посягнуть на Знание, которому не должно быть места на рэмейской земле…
Жестом Император
– Отмени свой приказ, Джедефер. Отмени эту бойню.
Джедефер изогнул бровь.
– Бойню? О чём ты говоришь?
– Ты знаешь, – Алазаарос резко покачал головой. – Я шёл с твоим именем на устах в каждый бой. Я покорял для тебя города.
– И ты преуспел. Один из самых молодых Верховных Военачальников за всю историю Империи! – Владыка улыбнулся, откинувшись в кресле. – Во всём моём военном совете нет никого достойнее этого титула.
– Но теперь ты просишь меня обратить клинок против моего народа. Я не исполню этот приказ! – рявкнул Алазаарос.
Внутри билась мысль: когда же он успел упустить, потерять своего брата и Владыку? Почему не сумел защитить от искушения запретной магии?
В какой миг ядовитые речи о новом пути развития для народа, попиравшем былое, «отжившее» во имя неких новых, захватывающих дух горизонтов, перестали быть просто речами?
Последнее Алазаарос невольно произнёс вслух. Джедефер покачал головой со своей неизменной полуулыбкой – печальной, всезнающей. Поднявшись, он обошёл стол и, приобняв брата за плечи, вывел к балкону.
Засыпающая столица открывалась их взору – тенистые рощи у дворцовых стен, россыпи тёплых огней, где каждый – чья-то жизнь. Семьи, собравшиеся у очага. Солдаты, совершающие обход. Храмы, привечающие страждущих даже в самый поздний час.
Голос Джедефера полился мерным потоком, когда он произносил слова древней легенды, хорошо знакомой Алазааросу:
– «Ваэссир, первый из Эмхет, божественный Владыка Таур-Дуат, спустился на землю, чтобы навсегда остаться среди тех, кого он любил и защищал. Для того пришлось ему прервать свое существование, дарованное Амном народу нэферу, и претерпеть Великое Преображение, ибо Закон не позволял могучим обитателям иных планов бытия вторгаться на план земной, дабы не внести разрушения в Ткань Мироздания. Сама земля Таур-Дуат пела в золотом сиянии Ладьи Амна, когда Владыка Ваэссир Эмхет сошёл на неё, чтобы мудро и справедливо править возлюбленным своим народом рэмеи. Но после Великого Преображения Ваэссир стал более уязвим для своих врагов, коих было, увы, немало…»
– Я помню это, – сдерживая гнев, проговорил Алазаарос. – Божественный Ваэссир растворил себя в своей земле, в крови и Силе своих потомков.
– Растворил, – повторил Джедефер, усмехнувшись. – Понимаешь ли ты, что это значит? Единственный из Богов, Он приковал себя к земле, и биение нашей жизни стало Его жизнью. Я лишь хочу забрать то, что принадлежит нам – прямой, изначальной ветви рода Эмхет. Погрузившись в сокровенные глубины, презрев глупые запреты, я вижу истину. Наши предки боялись всей силы нашей крови и добровольно отсекли себя от живительного источника. Я желаю восстановить справедливость.
– И
Джедефер тепло улыбнулся, прерывая его лёгким взмахом руки.
– Лишь вернуть утраченное. Золотая кровь Ваэссира вернётся в своё лоно. Только я и ты, мой возлюбленный брат, станем Его воплощениями, – ладони Императора легли на плечи военачальника, и со всей силой своего убеждения он продолжил: – Ты – прекрасный воин, и разум твой не столь гибок, как мой, я понимаю это. Но посмотри – ведь я оказался прав. Наша победная поступь звучит твёрже, чем шаг Отца Войны. Маски сорваны с лиц предателей, и те больше не смеют шептаться в тенях. Однажды все народы покорятся нам – от южных джунглей до северных океанов. Яростный блеск нашего пламени воссияет ещё ярче! Место страхам – в засыпанных песками гробницах Владык прошлого. Но наше место… Науки, искусства, магию – всё мы сумеем вознести на новый виток развития, потому что не станет больше пределов, ограничивающих наши пытливые умы и наши огненные сердца! Мне покровительствуют силы, величия которых ты даже представить себе не можешь, брат. Но со временем я и их сумею подчинить… подчинить нам во благо.
– Ты – хранитель Божественного Закона, первый служитель Богов.
Тихий смех Джедефера расколол последние иллюзии.
– Я никому не служу – ни нашим одряхлевшим Богам, ни забытым прекрасным созданиям первородного пламени, которых наши предки изгнали за пределы мира.
Невольно Алазаарос отшатнулся, сбрасывая руки брата. Словно впервые смысл слов, прежде скрытый за вуалью более осторожных фраз, открылся ему. Джедефер всегда верил в то, что говорил и делал. Цена не имела для него значения.
– Ты… Ваэссир оставил тебя. Вот почему Ануират отказались служить тебе ещё в ту ночь…
– Все они предали меня, но ведь ты остался рядом. И только это имеет значение. Ты ведь со мной, что бы ни случилось?
Слова клятвы, которые он нёс в сердце всю свою жизнь, умерли на губах. Мгновения тяжёлой тишины падали каплями вечности, знаменуя смену эпох. Истина обнажала свой неприглядный истлевший лик.
– Ты больше не можешь вести народ рэмеи, Джедефер, – тихо, но твёрдо сказал Алазаарос.
– И кто же может? – Император насмешливо изогнул бровь. – Может быть, ты? Однажды – несомненно, мой верный военачальник.
– Я, Алазаарос Эмхет, наследный царевич Таур-Дуат, бросаю тебе вызов. Сложи Венец Обеих Земель, брат. Я верну тебе власть, когда разум возвратится к тебе, а сердце снова обернётся к нам.
Джедефер не разгневался и не рассмеялся – лишь скорбно вздохнул.
– Ты проиграешь… но преподать тебе урок, возможно, и правда не помешает. Ты всегда был таким способным учеником.
Император прошёл к резной стойке для оружия, украшавшей его покои, и снял два великолепных хопеша. Наверное, прежде они даже не знали боя, хоть их и содержали в совершенном порядке, а в остроте их клинков не приходилось сомневаться. Взвесив один из хопешей в руке, второй Джедефер передал Алазааросу.
– Смелее. Ты ведь этого желал, – Владыка покровительственно кивнул.
Пальцы Алазаароса сомкнулись на рукояти. Из них двоих именно он был воином – сильнее, быстрее. Джедефер всегда превосходил его в жречестве, в чародействе… Но на что брат будет способен теперь, если Сила Ваэссира более ему не подчинялась?