Сердце Дракона. Книга 2
Шрифт:
Хаджар опустился на колени перед стойкой и положил на нее руки.
– Вяжи, – бросил он в сторону одного из солдат.
Тот как раз стоял с веревкой в руках.
– Но, старший офицер…
– Вяжи.
– Но…
– Это мой прямой приказ, рядовой! Вяжи!
Дрожащими руками солдат крепко привязал руки Хаджара к стойке.
Над поляной все еще висела тишина.
– У вас в руке есть кнут. – В голосе Хаджара будто слышался звериный рык. – Перед вами спина. Чего вы ждете?
– Это весьма благородно, старший
По рядам солдат пронеслись шепотки.
Пятьдесят ударов семихвостым кнутом? Даже практикующий стадии трансформации тела вряд ли бы пережил подобное.
– Отвяжите его! – выкрикнула Сера. – Да чего же вы стоите! Отвяжите немед…
Ей на плечо опустилась ладонь Неро. Она посмотрела на него, но тот лишь отрицательно покачал головой.
– Ну раз вы так настаиваете.
И кнут со свистом рассек воздух. По спине Хаджара как раскаленным железом провели. Горячая кровь хлынула по коже, но ни крика не раздалось над поляной. Ни стона не вырвалось из глотки офицера.
В гробовой тишине, среди молчащих и смотрящих в землю солдат звучал свист кнута и удары плетей об окровавленную, иссеченную спину Хаджара.
Он знал, что переживет очередную пытку. Она была для него далеко не первой.
А вот те пятеро… Они бы так и остались лежать привязанными к стойкам.
Свистел кнут.
Молчали солдаты…
Прозвучал металлический удар.
Потом еще, и еще, и еще.
И так, пока тысячи солдат, наблюдавших за тем, как псы чиновников истязают их прославленного офицера, не начали стучать оружием по доспехам и щитам.
Хаджар улыбнулся.
Этот звук приятно заглушал свист кнута. Теперь тот больше походил на жалобный писк, затихающий под натиском океана из стали.
С очередным ударом Хаджар лишь крепче стиснул зубы.
Глава 86
За пятнадцать ударов кнутом даже самый могучий и стойкий человек, если остается в сознании, превращается в слабое, кричащее, плачущее создание. Когда плеть снимает кожу, окончательно обнажая мышцы – боль становиться нестерпимой. Когда же языки кнута начинают ласкать реберную клетку, тогда даже сами демоны могут пролить слезы от сочувствия участи наказуемого.
Хаджар же выдержал пятидесятый удар.
Без криков.
Без стонов.
Стойка, на которую он уже не опирался, а лежал на ней, была залита потом и кровью. Его колени буквально утопали в луже красного цвета. Он тяжело дышал, но все еще был жив и, что даже более удивительно, находился пусть и в мутном, но сознании.
Гнари, вытерев рукавом одежды пот со лба, опустила клинок и тяжело осела на скамью. Она выглядела уставшей и измотанной, но все еще не могла поверить
Проклятье, она доводила до слез мужей в сто раз крепче, чем этот высокий юноша. И все же…
Она лишь смотрела на кровавое месиво, в которое превратила спину офицера. Местами проглядывались белые кости, а лоскуты мышц и кожи буквально свисали, как шкурка с плохо очищенного фрукта.
Солдаты больше не стучали оружием о щиты. Они сжимали рукояти так крепко и дышали так яростно, что их желание убить, растерзать псов чиновников можно было даже пощупать.
«Золотые» солдаты уже давно встали в круг. Они дрожали, и от их доспехов сильно пахло потом и мускусом. Они боялись.
Боялись столпившейся вокруг них армии. Если вначале здесь стояло «лишь» несколько тысяч солдат Лунного Генерала, то сейчас… Весть о поступке Хаджара быстро разлетелась по лагерю, и теперь здесь уже собралось целое море из воинов. Десятки, если не сотни тысяч. Они стояли рядами, обнажив оружие и с ненавистью смотря на дознавателей.
Конные всадники держали оголенными копья.
Лучники положили стрелы на тетивы.
Солдаты то и дело переминались с ноги на ногу и поудобнее перехватывали рукояти оружия.
– Сейчас, сейчас, дружище, – Неро аккуратно отвязывал веревки с запястий Хаджара.
Длинные черные волосы прилипли ко лбу от пота. Крепкие руки то и дело вздрагивали. Каждое дуновение ветра причиняло Хаджару нестерпимую боль.
Неро поднял друга, подставив крепкое, надежное плечо.
– Думаю, на этом мы можем закончить, – с улыбкой произнес толстяк Элиот.
Никто его не послушал. Не убрали стрелы лучники, не отошли в сторону солдаты. Они все так же держали ищеек в стальном кольце оскаленного металла.
– Мы уходим.
Толстяк сделал шаг в сторону выхода из лагеря. Никто из солдат не сдвинулся с места. Лишь гробовая тишина и карканье воронов, предчувствующих скорую добычу.
– Проваливайте! – взвизгнул толстяк.
Ничего не изменилось.
– Это измена! Это измена! Да я вас всех…
Генерал Лин, с тяжелым скорбным видом, уже собиралась отпустить ищеек, как произошло то, чего никто уже не ожидал.
– Я требую сатисфакции, – пронесся над поляной хрип.
Хаджар, держась за плечо друга, поднял с земли меч. Он выпрямился.
– Отпусти, – прошептал он товарищу.
– Ты уверен? – В голосе Неро звучало неподдельное беспокойство.
Вместо ответа Хаджар лишь кивнул.
Он не был уверен, что сможет произнести еще хоть одно слово без того, чтобы дать волю рвущемуся из глотки крику.
– По уставу вне одного формирования служащие могут кинуть вызов о сатисфакции только при наличии старших чинов, – толстяк так тараторил, будто боялся, что забудет хоть одно слово из формулировки.