Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Основной же костяк отряда составляли практикующие Формирования Осколков или Ядра. И, несмотря на то что армия – единый и слаженный механизм, в нем всегда есть элитные подразделения, привыкшие действовать независимо и самостоятельно. Это и привело к весьма неожиданной проблеме.
Простые рядовые солдаты умели стоять строем, воздвигать за мгновения стены щитов, по команде могли принять одно из десятков построений, но… всего этого были лишены сильные практикующие.
Каждый офицер использовал их как свое секретное оружие,
В итоге на плацу собралось пять сотен людей, понятия не имеющих, что значит – “действовать сообща”. По одиночке они были весьма внушительной силой, но все вместе – сбродом, который мешал друг другу.
Благо, что это проблемы вскрылась до того, как именно их Хаджар повел бы на приступ пятого или четвертого павильона.
Так что вот уже второй день все эти пять сотен, под командованием Гэлиона, стояли на плацу и тренировались. Никто лучше кавалериста не разбирался в том, что значит настоящая “слаженность”. Потому как в его подразделении люди должны были кооперировать не только с друг другом, но еще и с лошадьми.
– Ты уверен, в том, что они потянут? – спросил вставший рядом Неро.
Он сменил свои любимые тяжелые доспехи на плотные меха и шкуры. На ноги нацепил сапоги с высоким подъемом – чтобы в сугробах не тонуть.
Конечно, Хаджар и Неро не были такими же крупными специалистами в охоте, как старик Робин из деревни в Долине Ручьев. Но, из всей армии, они разбирались в ней лучше остальных. И, после того как Гэлион заканчивал со своей муштрой, им приходилось обучать людей языку жестов.
В лесу он был важен, а в горах, где эхо от простого шепота разносилось на многие километры – просто необходим.
– Не знаю, – честно признался Хаджар.
В этот самый момент, когда бойцы отрабатывали загонную охоту, один из мечников случайно задел своей техникой стоявшего рядом товарища. В итоге тему едва не отсекло руку вместе с плечом. Крики, брань, ругань, бегущие лекаря и звон глиняных посудин в их тяжелых сумках.
– И я не знаю, – признался Неро, смотрящий на все это великолепие.
Сера, по обыкновению, находилась в лечебнице. Там она могла тренировать свои заклятья, общаться с учеными и выхаживать больных. С любовником она виделась больше по вечерам и ночам, а с другом генералом раз в несколько дней.
Её приглашали на военный совет, но она не приходила. Да и незачем ей было – дела Балиума и Лидуса никоим образом не касались жительницу Моря Песка.
– Скучаешь, – даже не спрашивал, а утверждал Неро.
Он заметил быстрый, едва уловимый взгляд товарища в сторону поселка у подножия горного хребта. Где-то там жила ведьма, которой удалось посадить занозу в железное сердце генерала.
– Не находишь странным, что нас обоих пленили ведьмы? – просвистел белобрысый воин, забивая трубку табаком.
– Меня никто не пленил, – возразил Хаджар.
И
Кто знает, сколько бы еще продлилась дружеская перепалка, если бы не подоспевший к возвышению Саймон. Он, вопреки своему обычному лощеному виду, был весь в саже, раскрасневшийся и в поту.
– Готово, мой генерал, – с одышкой отчитался он.
– Прекрасно, – кивнул Хаджар, высыпая на землю опаленный табак и убирая трубку за пояс. – веди.
Саймон развернулся и тяжело засеменил в сторону пещер, где, по приказу Хаджара, поставили кузни. И, чем ближе было к этим самым кузням, тем жарче становился воздух. Из пещер, будто из ноздрей спящего дракона, струились струи дыма. В воздухе кружился черный пепел, смешивающийся с небольшими снежинками, пробившимися сквозь барьер Серы.
Пологие своды служили здесь крышей. К ним были прибиты дымо-и-жаро-отводы, но они не всегда справлялись с нагрузкой. Медные трубы местами давали трещины. Их тут же заделывали, но порой таких трещин появлялось слишком много. Отсюда жар, гарь и копоть.
Саймон манерно прикрыл нос белым платочком (и где только достал). Генерал же шагал с прямой спиной и слегка приподнятым подбородком. Копоть и сажа мигом пристали к его лицу, но это не волновало Хаджара. Чистоплюем он никогда не был.
Внутри, в пещерах, ковали железо могучие мужчины. Каждый из них мог бы поспорить силой и объемом мышц с самим Медведем Догаром, да будут праотцы благосклонны к нему.
В огромных кузнях, среди красного света и жара, кипел оранжевый металл. Стучали огромные молоты по наковальням и их звон слегка замедлял биение сердца. Кузнецы всегда считались столь же таинственными и сакральными личностями, как и ведьма. Их наука была сложна и неведома простым смертным и практикующим
– Мой генерал, – отсалютовал главный кузнец.
С завязанной в косички густой бородой, широченными плечами и пудовыми кулаками, он возвышался над Хаджаром на три головы. И как только такой великан помещался в тесных пещерах…
– Показывайте, – распорядился Хаджар.
Кузнец кивнул подмастерьям и те выкатили в середину спрятанный под мешковиной некое сооружение. Кузнец лично сдернул с него покров. Сверкнула в свете огня черная сталь. Шесть длинных, тяжелых стволов, приделанных к огромному реле и шестеренкам, размером с ростовое зеркало.
К каждому из стволов шель желоб, в котором покоились ядра, а по центру находилось стальное кресло и некое подобие прицела. Рядом стоял довольный Тур, а Хаджар не мог поверить, что инженер и кузнец всего за пару недель смогли изобрести многоствольные орудие.