Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Хаджар не мог ответить, что он и не собирался. Вот только её движения… То как она танцевала, то как двигалось, все это было…
– Примус, мой старый друг!
И вновь в зале повисла тяжелая, на сей раз даже гнетущая тишина. Распахнулись двери, отбрасывая в сторону камердинера и впуская в зал ночную прохладу. Задул ветер, играющийся с тяжелыми шторами и огнем ламп.
В окружении десятка солдат в зеленой броне, в зал вошел Наместник. Он выглядел точно так же, каким его запомнил Хаджар. Надменный, с черными волосами,
Люди расступались в сторону и кланялись намного ниже, чем королю или принцессе.
С каждым шагом Наместника по залу разносилось эхо его силы. Она заставляло людей напрягаться и буквально бороться за каждый вздох. Имперец даже не думал сдерживать энергию Небесного Солдата, позволяя ей давить на аристократов и дворян.
Он выглядел будто хозяин в загоне для рабов.
Когда кто-то из пажей случайно задел край его изумрудных одежд, он даже не посмотрел в его сторону. Солдаты Империи уже утаскивали плачущего пажа в сторону, а люди делали вид, что так оно и должно было быть.
Машинально, сам не понимая что делает, Хаджар встал перед Наместником и перекрыл тому путь к принцессе. Это было настолько естественно для него – защищать свою сестру, что он сразу вспомнил, что он простой гость. Отставной генерал. Не более.
– Лирий, я начал опасаться, что ты не придешь! – поднялся с трона Примус.
Но Наместник уже не смотрел в его сторону. Он с легкой ноткой интереса и тонной призрения рассматривал Хаджара.
– Я бы счел, что меня не предупредили о маскараде, – игриво произнес Лирий. – но если вспомнить те байки, которыми тешится народ в Лидусе, то смею предположить – Безумный Генерал?
Наместник произнес легендарное прозвище так, что оно прозвучало самым грязным и последним ругательством.
– Я бы сказал, что не имею чести вас знать, – на этот раз я груди Хаджара вскипела такая ярость, что сдержать её он уже оказался не в силах. – но, боюсь, именно это и делает мне честь.
И будто бы само понятие “звука” исчезло в этом мире.
Все замерло.
Ветер, люди, их дыхание и сердца. Казалось, даже хаотичный танец огня в лампах и тот зстыл на пару мгновений.
Никто и никогда не смел даже обратить взор к Наместнику, не то чтобы встать у него на пути. Уже само это было неслыханной дерзостью. Но то, что произнес Хаджар… Даже мысль о том, что кто-то может оскорбить Лирия, внушала ужас людям абсолютно непричастным к происшествию.
– Как смеешь ты… – закричал было Примус, но его прервал звонкий и заливистый смех Наместника.
Лирий хохотал, запрокинув голову и держась за живот, в то время как его воины держались за оружие. Хаджар же стоял прямо. Он выглядел готовым к бою. Как, впрочем, и всегда.
Примус был лишь оружием в руках империи. Оружием, которые он, однажды,
– Не стоит, мой старый друг, – утирал Лирий выступившие от смеха слезы. – я бы, признаться, разочаровался, проглоти великий генерал мое оскорбление. Все же, от человека, который смог одолеть Патриарха Черных Врат, я не ожидал меньшего.
Несмотря на лестные слова, из уст Наместника сочился яд. Каждый из присутствующих слышал в его речах откровенную насмешку и издевательство. Намного более явные, чем прежде позволял себе Примус.
Лирий ходил вокруг Хаджара, рассматривая его ка дешевую лошадь или пса.
– И как, при таком телосложении, вы добились подобной славы мечника, – смеялся имперец. – может за вас сражались другие или вы достаточно богаты, чтобы платить бардам.
Нет для мечника большего оскорбления, чем когда его обвиняют в ложном бахвальстве.
– Вы говорите это, потому что пришли безоружным, Наместник? – от тона Хаджара некоторые, особо слабовольные граждане бледнели.
Им казалось, что звучит вовсе не человеческая речь, а звериный рык.
Лирий же действительно пришел без оружия и кодекс не позволял Хаджару немедленно вызвать его на дуэль. Более того, сделать этого ему не позволяли законы гостеприимства и здравый рассудок.
Без устали Хаджар напоминал себе, что еще не пришло время для кровавой жатвы.
– Увы, – развел руками Лирий. – мой новый меч еще не доставлен из Империи, а пользоваться старым мне не позволяет самолюбие. Но, пожалуй, один из моих воинов не откажется сой…
– Отец. Позвольте мне проверить слухи о мастерстве генерала.
Хаджару на плечи будто бы гора свалилась. Он повернулся к принцессе. Из её глаз пропали уважение и интерес, оставив после себя только презрение. Она, как и он сам прежде, смотрела ему не в глаза, а в сторону шеи.
Если он узнал её в танце, то Элейн… Она никак не могла поверить в то, что прославленный генерал, защитник простых людей, оставил умирать ни в чем не повинного мужчину, пытавшегося защитить изнасилованную стражниками дочь.
Хаджар машинально прикрыл красную полосу, выступившую из-под воротника, но было уже поздно.
В ту ночь, когда он встретил незнакомку, ему не просто так показалась знакома его техника. Именно в таком стиле обучал Хаджара дворцовый Мастер.
Не дожидаясь разрешения отца, Элейн выхватила из ножен стоявшего рядом вельможи тонкий клинок. Она взмахнула им и в сторону Хаджара полетел огненный сокол. С широких крыльев слетали на пол огненные перья. Люди бросились в рассыпную. Наместник удивленно вздохнул и сделал несколько шагов назад.
Удар Элейн был способен сжечь десяток практикующих стадии Формирования. Она действительно было не только прекраснейшей из принцесс, но и сильнейшей.